Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

Глядя из окна, я вижу апофеоз пурпура Перкина: пурпурные руки машут из открытых карет, пурпурные руки пожимают у дверей на улицах, пурпурные руки угрожают друг другу с противоположных сторон дороги, платья в пурпурную полоску усаживаются в ландо[37], забивают кэбы, набиваются в пароходы, наполняют железнодорожные станции – все летят в деревню, как мигрирующие птицы пурпурного Рая.

Мов оставался настоящей одержимостью до 1861 года, и его распространенность поддерживалась другим преобладающим безумием тех дней – кринолином. Кринолин, огромная объемная железная клетка, которая сначала пронеслась по улицам Лондона и Парижа в конце 1856 года, стала отличной рекламой для любого нового цвета: вы просто не могли пропустить его.

И наконец, часть успеха можно приписать самому выдающемуся английскому придворному тех дней – Чарльзу Уорту. Уорт родился в Линкольншире, поработал какое-то время на «Свон и Эдгар» и переехал в Париж в 1840-х годов. Его дизайны для ведущих модных домов «Гагелин» и «Опигез» и позже для собственной фирмы «Уорт и Боберг» помогли ему связаться с несколькими королевскими семьями, включая императрицу Евгению. Поговаривали, что сама монархиня изобрела кринолин, чтобы скрыть беременность, но скорее всего, Уорт придумал платье с помощью своего английского коллеги. Кринолин считали первым продуктом эры машин, использованным для создания женских платьев, массивная стальная структура отражала славу Хрустального дворца и монументальных новых мостов. Многие из них создавались на недавно импортированных американских швейных машинах. В 1859 году говорили, что Шеффилд производил стальную проволоку для полмиллиона кринолинов каждую неделю.

Уорт возвысил пошив платьев до уровня дизайна одежды, соединяя новый математический подход со вкусом к причудливости. Теперь он окутывал женщин в олицетворение викторианской моды. Огромная структура кринолина, походящая на птичью клетку, исключила необходимость в юбках с конским волосом, которые удерживали увеличивающиеся в размерах платья с начала десятилетия. Это касалось только популярных платьев, но кринолин стал причиной многих смертей. Его было удобно носить – женщинам нравилось думать, что они плывут как облака, но он был ужасно громоздким, особенно в период растущей общественной мобильности и популярности путешествий на поездах. Мадам Каретт, придворная императрицы Евгении язвительно описывала свое платье так: «Требуется настоящее искусство, чтобы удержать стальные обручи на месте, когда сидишь в нем… При желании путешествовать, лежать, играть с детьми или просто пожимать руки и идти рядом с кем-то возникали проблемы, для решения которых требовалась любовь и добрая воля. Наступило время, когда кринолины постепенно вышли из моды и мужчина мог предложить даме руку, если хотел составить ей компанию».

Перкин и его лаборанты: 1870 (Science Museum/ Science & Society Picture Library)

Поступали отчеты о женщинах, которых поглотило пламя после того, как их платье загорелось от открытого очага, а старшая дочь королевы обожгла руку, проходя мимо свечи. Худший инцидент произошел в соборе в Сантьяго, где около двух тысяч женщин получили ожоги, когда огонь перешел с занавесок на их платья. Платье также несло и другие угрозы для здоровья. Журнал Once a week опубликовал статью «Платье и его жертвы». В ней женщин предупреждали о большом риске, связанном со здоровьем. «Любой опытный врач может рассказать о распространении ревматизма с тех пор, как женщины начать носить одежду, находящуюся на расстоянии от их конечностей из-за прутьев и обручей…»