Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

Эту ткань уже производят семь лет. «Не стану вам лгать, – говорил Видлер, – она еще не на уровне лайкры Du Pont, но люди начинают спрашивать о ней, называя ее “тенсель”». Продукт успешно используется в производстве дорогой спортивной одежды для женщин, но хорошо подходит и для денима цвета индиго. «Если вы купите джинсы Levi’s, они станут достаточно мягкими только через год постоянной носки и стирок. Тенсель же будет таким, как вам хочется, как только вы вытащите его из коробки. Он так хорошо продается благодаря своей стойкости и мягкости [шкурка персика, мягкая при прикосновении к коже]».

История этого продукта начинается в Англии, в Ковентри, примерно двадцать лет назад. Courtaulds, компания, которая заработала много денег на черной краске (продавала ее как самую черную, какую только можно найти) и производила вискозу в больших количествах. Но это производство очень грязное: здесь много химикатов и жидких отходов. В попытке создать лучшую вискозу исследователи Courtaulds придумали кое-что другое.

Лиоцелл производится из целлюлозы (древесного волокна) с помощью процесса химического прядения: она растворяется в окиси амина, и то, что получается в результате, помещают в водную ванну через тонкие форсунки. Раствор промывается, и волокно преобразуется в тонкие нити, из которых делается главный продукт лиоцелл. На создание вискозы уходит примерно 24–36 часов, за которые она превращается из древесины в волокно, но для производства тенселя – TENacity CELlulosic – нужно лишь 2–3 часа, а 99 процентов раствора можно снова использовать.

Но Courtaulds выяснили, что проблема крылась в процессе окрашивания. Целлюлозные ткани очень мелковолокнистые – маленькие кусочки волокна торчат из основной массы, как волосы на руках, – вот почему она кажется такой же мягкой, как шкурка персика. Если не контролировать свертывание во время вращения в краске в металлическом барабане, ткань может стать мохнатой, комковатой и тусклой. Дон Видлер говорит, что понадобилось время, чтобы люди осознали: получить настоящую мягкость тенселя сложнее и затратнее, чем окрашивать другие волокна, но результат стоит того. Он берет три образца цвета индиго: целлюлозную ткань, хлопок и вискозу, которые находились в одной красильной ванне с индиго. Первый более яркий, чем другие.

В ноябре 1999 года несколько ведущих модных дизайнеров пришли в офис Дона Видлера, чтобы посмотреть на тренды цвета Осень/Зима 2000 года и Весна/Лето 2001 года. Тенсель был ничем без последних цветов, но какими они будут? И как об этом кто-то узнает?

«Мы пригласили всех стилистов из Liz Clairborne и Donna Karan, вообще всех известных дизайнеров, – объяснял Видлер, – и уровнем ниже, тех, кто зарабатывает на больших именах. А также тех, кто делает закупки для больших магазинов, таких как Macy’s и Bloomingdale’s. Они пришли, и Сэнди Макленнан прилетел из своего офиса в Лондоне и рассказал о цветах, трендах и том, что произойдет».

Сэнди Макленнан принес с собой красивые дизайнерские брошюры, которые отображали ряд цветов для модных сезонов, популярных год или восемнадцать месяцев назад. У цветов не было имен, но были настроения. Среди них Trace, который варьировался от бежевого до коричневого и описывался как «теплый… едва уловимый… нейтральный со вкусом… функциональный и деликатный». Еще был Merge, который переходил от черного в красный, и в нем «сочетались контрасты… темный и сияющий… глубокие, потрясающие цвета». Потом Push, «мягкий свет солнечного сияния… поток оптимизма… современная смесь» (оттенки от терракоты до серого). И наконец, Filter, от синего к серому: «повседневный и рациональный… притемненные полутона… современные и переходные».

«Невозможно понять, что было первым, – сказал Дон Видлер, как только Макленнан ушел. – Стал ли цвет чем-то популярным, потому что так сказал эксперт по цветам или потому что сначала ему рассказало об этом много людей?»

«В мире существуют те, кто оказывают основное влияние на моду, и, думаю, Сэнди один из них. На предыдущей должности я работал с женщиной, которая считалась председателем американских экспертов по цвету. Она говорила, что авокадо будет новым популярным цветом в следующем году, и, поскольку она так говорила, так и было. Она создавала цвета для машин. Производители планировали на пять лет вперед, и поэтому она могла сказать текстильным компаниям: «Через два года “Форд” будет производить фиолетовые машины». И швейная промышленность учитывала это.