Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

В попытке делать точные репортажи журналист New York Times, освещающий дело О. Дж. Симпсона, растерялся, не зная, как описать цвет двубортного костюма адвоката Джонни Кокрана. Он отправил ассистента в местную аптеку, сказав купить карандаши Crayola, и из них выбрал самый похожий цвет: барвинок, или фиолетово-голубой. Согласно неофициальному опросу, судебные бездельники предпочитали оттенок пурпурного. Во время перерыва в суде Кокран настоял, что его костюм синего цвета. «Только не называйте его мов», – сказал он.

USA TODAY, февраль 1995 года

В 1870 году немецкий химик по имени доктор Шпрингмуль собрал четырнадцать образцов коммерческой краски мадженты у друзей из Европы и проверил их на следы мышьяка. Некоторые его находки вызвали беспокойство. Он обнаружил, что девять образцов содержат по крайней мере 2 % мышьяка, пять из них – от 4,3 до 6,5 %. Цвет отравлял покупателей.

Его исследование проспонсировало правительство Германии, некоторые члены которого были обеспокоены газетными заметками о том, что анилиновые краски вызывали воспаление на женской коже. Под давлением красильных компаний, самой быстро развивающейся национальной промышленности, немецкое правительство объявило, что женщинам нечего бояться. Доктор Шпрингмуль изучил влияние красок на квадратный метр шерсти и выяснил, что, хотя в красильной ванне содержится высокий уровень мышьякового яда, только небольшая часть – 0,0001 грамма – переходит на поверхность окрашенной ткани.

К облегчению BASF и AGFA, правительство решило проигнорировать другую статистику: хотя сухая ткань считалась безопасной, значительные следы мышьяка были найдены в воде после первой стирки. Это значит, что дешевые краски были совсем не стойкими и представляли значительный риск после дождя или обильного потоотделения.

Дилемма оказалась сложной, но не новой. В 1862 году Уильям Купер, главный аварийный комиссар заводов, попросил Августа Гофмана изучить зеленые компоненты в женском бальном головном уборе. Он узнал, что он насыщен мышьяковым зеленым Швайнфурта. Гофман отметил, что то же вещество использовалось для изготовления многих бальных платьев и часто обоев. Его применение запретили в Баварии. Ученый сделал вывод: «Думаю, со мной согласятся, что королева бала с короной из мышьяка, кружащаяся в мышьяковом облаке, представляется не привлекательным зрелищем, а уродством. Разве не становится грустно при мысли о бедном отправленном художнике, который сплел яркий венок в попытке продлить болезненное и несчастное существование, уже подорванное вредной работой?»

В середине 1860-х годов швейцарская красильная фабрика «Дж. Дж. Мюллер-Пак и K°» столкнулась с проблемами здравоохранения, такими серьезными, что это привело к краху. Компания арендовала землю в двух местах у традиционной фирмы по производству красильного дерева «Дж. Г. Гейги» и производила мов, фуксин, анилиновый фиолетовый, синий и зеленый. Директор компании посетил Манчестер, чтобы получить права на анилиновый черный у «Робертс, Дейл и K°» и, возможно, встречался с Перкином, чтобы обсудить другие краски. Бизнес процветал до 1864 года, пока люди, живущие неподалеку от двух фабрик в Базеле, не начали заболевать от воды из колодцев. В одном печально известном случае семья и прислуга богатого землевладельца заболели после чая.

Следствие показало, что местная вода имела «странный отвратительный запах, который было трудно определить… У нормальной питьевой воды такого запаха нет». «Мюллер-Пак и K°» обвинили в мышьяковом отравлении, оштрафовали и заставили прекратить работу. Основатель компании был унижен в суде: ему приказали доставлять чистую питьевую воду местным. Новые законы против загрязнения подействовали на поведение других компаний, работающих с анилином в Европе, особенно на желание Германии передвинуть фабрики на берег Рейна, где течение унесет сточные воды прочь.