Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

Цвет добрался также и до Японии. Президент Химического общества Токио Дзинтаро Такаяма выразил благодарность за мов и пожелал Перкину хорошего здоровья, счастья и дальнейших исследований, проводимых с неизменным энтузиазмом. Это пожелание скоро стало лейтмотивом, и все докладчики желали 68-летнему ученому крепкого здоровья. Даже те, кто не смог прийти, выразили эту надежду через телеграммы Reuters, и их прочитали под аплодисменты. Сиднейский отдел Общества химической промышленности сердечно поздравил его и выразил надежду, что Перкин еще долго будет наслаждаться работой ради продвижения химических знаний. Одна телеграмма была от доктора Бёттигера, человека знаменитого благодаря конго красному, первому красителю хлопка, который не требовал протравки. Он желал Перкину долгих лет.

Рафаэль Мелдола, председатель празднества, пожелал «от всего сердца, чтобы Перкин оставался с нами еще много лет». Он также с сожалением отметил, что «каменноугольная смола не такая веселая тема, которую наши гости привыкли ассоциировать с речью после ужина». Он считал, что «одна большая шутка», касающаяся индустрии каменноугольной смолы, так часто повторялась, что уже не смешна.

В любом случае он предпринял попытку рассказать ее: «Может, стоит снова повторить, что сэр Уильям Перкин открыл красители из каменноугольной смолы, не наблюдая за переливающейся пленкой на смоле, распространяющейся по поверхности воды». Тут из аудитории послышались высокомерные смешки: «Нельзя же быть такими глупыми». Мелдола сказал, что есть заблуждения насчет пигментов Перкина, на исправление которых ушло много времени. Он верил, что индустрии каменноугольной смолы «пришлось пережить период настоящего предубеждения. Я даже помню, как в юности термин анилиновая краска звучал как упрек. Краска из каменноугольной смолы казалась безвкусной, нестойкой и имеющей спорное качество». Мелдола сказал, что много времени ушло на то, чтобы общественность признала, «каким ужасно бесцветным был бы мир без нее».

Сэр Роберт Пуллар, который уже шестьдесят лет был промышленным красильщиком, заметил, что весь вечер может уйти на то, чтобы рассказать о поразительных изменениях, произошедших в индустрии с тех пор, как восемнадцатилетний молодой человек прислал ему небольшой образец ткани. Но ему было грустно от того, как сейчас все увлеклись немецкими химиками и техниками. Теперь Германия производила лучшие краски. «Боюсь, нам долгое время придется ездить за красителями туда».

Многие гости говорили на немецком или нидерландском, но профессор Дуйсберг мучительно пытался переводить все сказанное на английский. Он и 35 000 немецких химиков теперь стали садовниками на огромной территории, которую Перкин открыл пятьдесят лет назад, и ему, как ни странно, было приятно представить такую естественную картину, говоря о прорыве в синтезе искусственных соединений. «Нам выпала честь культивировать и ухаживать за молодым растением, посаженным Перкином при изобретении пурпурного, и пожинать плоды огромного сада, полного сильных крепких деревьев, достигших зрелости…»

Адольф фон Байер присутствовал только душой, но он представил Перкину одну из новых лекций, обернутую в кожу цвета мов. Ее прочитали. Байер рассказал студентам, что ключ к анилиновым оттенкам лежал в основных свойствах атома углерода. Лучи анилиновых красок – «факел, который освещает путь исследователя в темных районах внутренней части молекулы, и человек, который зажег этот факел, – это…» Перкину пришлось встать, чтобы произнести слова благодарности шестой раз за день.

Ученый был удивлен, что всему этому способствовал мов. «Когда начался этот год, я получил открытку из Нью-Йорка от моего старого друга надворного советника доктора Каро, в которой он говорил, что этот год – золотой юбилей промышленности. Я не думал, что снова услышу об этом…»

Химики кричали, смеялись и хлопали, но тон речи был серьезным. Перкин хотел вспомнить тех, кого уже не было рядом, особенно отца и брата. Он хорошо отозвался о французах, которые сильно подбодрили его, вручив первую медаль Мюльхаузена в 1859 году, когда некоторые из соотечественников все еще считали его сумасшедшим. Перкин вспомнил, чему научился, посетив французского профессора Сент-Клера Девиля, который провел несколько экспериментов в Королевском колледже. «Один опыт состоял в отливке большого куска натрия, и вопрос заключался в том, в каком сосуде это делать, когда Девиль вдруг заметил стоящий неподалеку железный чайник и сказал, что он подойдет. Это сильно позабавило нас: идея выливать расплавленный натрий из чайника и правда была чем-то новеньким».