Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

Эксперимент прошел успешно, но это была просто пробная попытка перед более престижной демонстрацией в Королевском институте позже на той же неделе. Секретарь Института почтенный мистер Барлоу решил, что чайник был слишком нелицеприятным инструментом для такого августейшего тела. Поэтому натрий плавили в открытом железном ковше, и нафта, которой он был покрыт, загорелась. Майкл Фарадей пришел на помощь с водой в фарфоровой миске. «Если бы использовали чайник, такое бы не случилось», – заметил Перкин.

Он был рад любому подарку, не в последнюю очередь свеженаписанному Артуром Коупом портрету, который повесил у себя дома. На нем Перкин в бархатном пиджаке изображен в своей лаборатории в Садбери, сильный и гордый. В руках он держит моток шерсти, окрашенный в пурпурный. Из-за белой густой бороды он походит на бога. Ученый пообещал после своей смерти завещать портрет нации. Ему также понравился бюст Ф. У. Помероя, который поставили в библиотеке Химического общества, месте, где Перкин рассказал о большей части своих исследований. Когда он присоединился к ним в 1856 году, в нем состоял всего 261 человек. Теперь их было более 2700. Заканчивая речь, Перкин объявил, что ему очень приятны эти поздравления, особенно «в период жизни, когда солнце клонится к западу и приближается вечер…»

На улицах Кенсингтона мов снова стал модным. В часовне Бромптона прошла свадьба лорда Джерарда и мисс Мэй Госселин. Шесть подружек невесты были одеты в белый шифон с имперскими поясами и лентами цвета мов, которые спускались по спине почти до подола. Все они держали белый эмалевый имперский посох, украшенный сверху золотым шариком, а букет орхидей Александры цвета мов и хрупкие декоративные стебли спаржи были привязаны к посохам пурпурным атласом. В одной газете это назвали «самой свежей кавалькадой цветов».

В отеле «Метрополь» репортер из The Daily Telegraph делал заметки. Он писал о «теневой стороне эпической истории цвета» с точки зрения Германии. Еще никто до этого не высказывал более болезненную или стереотипную критику британской неспособности воспользоваться собственными изобретениями, хотя он и дал понять, что это явление не ново. «Англия, как всегда, обрела гения в лице сэра Уильяма Перкина. Германия, как всегда, обладала дисциплинированной организацией в форме обученных химиков, способных взять идею и рассмотреть ее со всех сторон». Автор вспоминал предсказание Гофмана, сделанное сорок лет назад, говорившего, что ничто не помешает Англии стать самой великой страной-производителем краски в мире. Но теперь Британия экспортировала огромные объемы неочищенных побочных продуктов угля в Германию и Швейцарию, а назад получала красители. «Мы потеряли свое наследие, на основе работы англичанина была построена суперструктура одной из господствующих научных сфер промышленности в Отечестве».

Несмотря на это, не обошлось и без чуда. Корреспондент The Telegraph недавно побывал в Индии, где видел, как Перкин помахал невидимой палочкой над «многоцветными мириадами» азиатских городов.

Индия теряет нежную и заставляющую задуматься гармонию, по своему эффекту похожую на нечто ветхозаветное, производимую текстурой веретен, опущенных в чаны. Повсюду глаз натыкается на металлические и яркие оттенки, говорящие о завоевательном походе анилиновых красок. Ничто так не запоминается посетителям делийского дарбара[55], как потрясающее смешение ярчайших цветов… Сразу видно, что использование анилиновых красок в последние годы усилило азиатские цвета до крещендо.