Пурпурный. Как один человек изобрел цвет, изменивший мир

Как Уильям Перкин, лично я стремлюсь превратить низшее в высшее. Превращение каменноугольной смолы в яркие краски стало недавно символизировать для меня глубокую и настоящую химию, создающую цвет из простых отходов. Невероятно приятно видеть, что нечто, бывшее черной грязью, служит искусству окрашивания. Эта сила необходима, Если западный мир не хочет остаться позади. Изобретательная трансформация Уильяма Перкина Могла бы принести пользу британской нации Но к несчастью, Великобритания все еще полагается На Германию в плане синтетических красок. Каменноугольная смола из Рура и Рейна превратилась в промышленный анилин. Если бы больше людей занимались работой Над процессами, открытыми Уильямом Перкином, сейчас мы бы не были нацией, все еще зависящей от немецких синтетических красок. Как и многие открытия физики и химии, сделанные впервые британцами, Ценные синтетические краски Перкина, которые всегда для вашего слуги будут символизировать Магию химии, монополизировали немцы.

Сэр Уильям Крукс, историк, физик, спиритуалист и химик

(он учился у Гофмана и открыл элемент таллий, а также провел важные эксперименты на катодных лучах и радиации). Так он изображался в пьесе Тони Харрисона «Квадратные круги», впервые исполненной в Королевском национальном театре в 1992 году.

В декабре 1914 года третий сын Уильяма Фредерик Моллво Перкин произнес речь перед Обществом красильщиков и колористов, предположив, что определенная проблема красильной промышленности вызвала сильнейший эффект на войну. Это собрание посетило мало людей, поскольку многие руководители английских красильных компаний отправились на экстренные совещания Министерства торговли, чтобы позаботиться о поставках необходимого количества красок для солдатского обмундирования.

В Германии, которая теперь поставляла 80 % искусственных красок в Британию, крупные красильные фабрики расширялись, чтобы создавать новый продукт, используя те же материалы: бензол, толуол, азотную и серную кислоту, то есть взрывчатые вещества.

«Разразилась разрушительная война, остановив поставки и импорт красок, и каков результат? – спрашивал Перкин. – На нас обрушилось красочное голодание. Красильщики не могут выполнять заказы, потому что, даже будучи готовыми заплатить практически любую цену, они не могут закупить краски». Стоимость импортируемых красок оценивалась примерно в 2–3 миллиона фунтов в год, и 100-миллионная текстильная индустрия зависела от них. На другие сферы производства нехватка красителей тоже повлияла негативно: производство бумаги, кожи, красок, дерева, пищевых продуктов – все эти отрасли полагались на синтетические пигменты. В начале войны британские промышленники изготавливали примерно 15 процентов всех красителей, используемых в Великобритании, и, хотя приоритет сместился с модной одежды на военное обмундирование, стало ясно, что некогда великая индустрия теперь подводила свой народ. Тот факт, что военные мундиры были тусклыми, обычно объясняется уважением и бережливостью, но в действительности красок просто не было. И из-за относительно небольшого масштаба красильной промышленности в Британии производство нитросоединений, необходимых для создания взрывчатки, тоже страдало. Что стала причиной этого кризиса? Объяснение Перкина кажется осмысленным и обличительным. В его основе лежит попытка попробовать защитить репутацию отца[60].