Пушистая катастрофа. Темный дар

— Есть хочу, — тихо пожаловалась волку, принюхиваясь к витавшим в воздухе запахам. Пахло разогретым на солнце полем и почему-то еще медом. А в полях летом так много полевок. Мясом они, конечно, не богаты, но от парочки еще тепленьких мышек я бы сейчас не отказалась…

— Потерпи немного, — сказал Хельму.

Соврал. Терпеть пришлось долго.

Когда мы вышли из чайной, в воздухе уже кружились первые крупные пушистые хлопья снега.

Проворно забравшись в карету, я нетерпеливо ерзала на сиденье, пока волк устраивался напротив меня, а извозчик — на своем месте. Чем дольше я думала о еде, тем сильнее мне хотелось есть.

А перестать думать уже не получалось.

Пока я мечтала о мясе, волк размышлял о чем-то малоприятном, и его мрачно-задумчивый вид мешал моему аппетиту.

— О чем задумался?

Хельму посмотрел на меня.

— За нами следят. Это существенно все осложняет. Нужно как можно скорее спрятать чешую, пока никто ничего не заметил, и ездить по городу, избавляясь от слежки, — последнее, что нам сейчас нужно.

— Ну во-первых, следят не за нами, а за командором городской стражи и рыжей девицей в форме, которая с ним… то есть с тобой, постоянно таскается. За маленькой пушистой тарсой следит разве что Зафрэ. Но Зафрэ сейчас считает, что я нахожусь в управлении. — Я покровительственно похлопала Хельму по коленке. — И у меня есть идея. Тут недалеко сквозная улочка, сразу за вывеской… ну, знаешь, шубы с головой лисицы, мы мимо проезжали. Улочка не так чтобы сильно широкая, но карета должна проехать свободно.

— Зачем ты мне это говоришь?

Я самодовольно улыбнулась.

— Вели свернуть туда и отдай мне чешую, я обо всем позабочусь.

— Анха…

— Серьезно, босс, я умею быть маленькой и незаметной, так давай воспользуемся этим!

— Я не могу вечно полагаться на тебя, — нахмурился волк.

— Ну хочешь, я как-нибудь на тебя положусь? — предложила беспечно, ощутимо ткнув его носком сапога в голень. — Давай же.

Он без всякой радости отодвинул заслонку небольшого окошка в передке кареты.

Пока Хельму отдавал распоряжения, я терпеливо ждала, превратилась лишь после того, как заслонка вновь была закрыта.

— Теперь чешую давай.

Мешочек перекочевал ко мне.

— Как спрячешь, возвращайся в управление.

— Слушаюсь, босс!

Когда мы завернули на нужную улочку, едва вписавшись в поворот, волк опустил для меня оконную раму и даже подсадил, чтобы я со всеми удобствами на полном ходу выпрыгнула из кареты и вцепилась в укрытую снегом железную лестницу, ведущую на крышу.

Лошадь не притормозила ни на мгновение, а я, не оглядываясь, краем уха ухватив негромкое пожелание удачи от волка, проворно залезла на крышу, отмораживая лапы об ледяные ступеньки.

К тому моменту, как карета выехала на соседнюю улицу, я уже пробиралась сквозь снег к противоположному краю крыши, крепко держа в зубах завязки мешочка.

Вирнэ велела прятать чешую в проточной воде, и я точно знала, куда мне сейчас нужно. Во всем городе только один канал имел настолько стремительное и бурное течение, что никакие морозы не могли его сковать.

Как ни иронично, но мой путь лежал почти через половину города к каналу, который какой-то шутник назвал Тихим.

Спуск к самой воде находился рядом с мостом. Мне нужно было прямо под него, чтобы там, на небольшом каменном выступе, попытаться спрятать чешую и промокнуть до ушей в обжигающе холодной злой воде.

Выплыла я лишь чудом, прицепила мешочек под водой и минут пятнадцать просто сидела рядом, стуча зубами и периодически проверяя, правда ли все старания Вирнэ были ненапрасными и не унесло ли чешую течением.

Тесемки намертво сцепились со скользким камнем под водой и, казалось, готовились в него врасти.

Подергав мешочек напоследок и убедившись, что все в полном порядке, я пулей бросилась в управление, чувствуя, как шерсть моя, уже и без того основательно обледеневшая, обрастает корочкой льда.

На второй этаж к окну командорского кабинета я взлетела из последних сил, истерично забарабанила в стекло и едва дождалась, когда мне его откроют.

Хельму в отличие от меня не мерз, а очень даже наоборот. Китель он снял и даже жилет расстегнул.

А я вот-вот должна была в льдинку превратиться!

— Ан…

Волк договорить не успел. Я быстро запрыгнула ему на плечо и без разрешения полезла за пазуху. Кажется, оторвала несколько пуговиц с рубашки, зато забралась в тепло.

Сначала Хельму задохнулся от холода, а потом долго и с чувством ругался, пытаясь меня вытащить.

Я рычала, кусала волка за пальцы и выбираться отказывалась.

— Отогреться дай, изверг! — тявкнула злобно, распластавшись по его груди и животу.

— Ты же огненная тарса, — сипло напомнил он, дыша через раз. Теперь нам обоим было холодно, и меня это очень утешало. — Неужели не могла сама себя согреть?

Могла. Я могла это сделать. Сразу же могла, и не мерзла бы, и не страдала…

Но когда промокла, первым делом подумала о том, как доберусь до волка и буду долго ему жаловаться на нечеловеческие условия труда, и как-то не сообразила, что могу не мучиться.

Это же выходит, я так хотела, чтобы меня пожалели, что сама себя чуть не заморозила?