Пушистая катастрофа. Темный дар

— Я уже брал в ученики мальчиков, — сказал он. — Ни один не продержался дольше трех месяцев.

Крышечка легко отделилась от корпуса и упала на стол, отвлекая артефактора от разговора.

Я еще успела увидеть удивленное выражение на лице Зафрэ, почувствовавшего неладное. В следующее мгновение что-то невидимое и мощное выбило из меня дух.

Кажется, я даже слышала, как Зафрэ неловко свалился на пол, прежде чем сама потеряла сознание.

Глава 21

В себя пришла резко, как из мутной воды вынырнув из беспамятства. В первое мгновение сильно испугалась, почуяв непривычный, стерильный запах.

Потом сообразила, что лежу на койке в лазарете управления… Возможно, даже на той же самой, на которой когда-то лежал волк, — железный каркас очень знакомо выглядывал из-под простыни, покалывая руку холодом.

В палате никого не было, сквозь щель между не до конца задернутыми шторами виднелось ночное звездное небо.

Хельму не мог бросить меня одну в управлении и уехать домой, а это значило, что сам он либо спал в какой-то из соседних палат, либо сидел в своем кабинете. Второй вариант казался намного правдоподобнее.

А Зафрэ… Если все пошло по плану, Зафрэ сейчас должен был сидеть в камере.

Выбравшись из-под тонкого одеяла, я столкнулась с первой проблемой — каменный пол обжигал холодом босые пятки. Тапочек рядом с кроватью не было, а где их искать, я не знала.

Можно было поступить проще: найти волка и потребовать немного заботы, но в нагрузку к заботе наверняка шли еще и нотации, которых хотелось бы избежать.

Потому вниз, в подвалы, где находились камеры для заключенных, я пошла босиком.

Моя решительная поступь стала не очень решительной на лестнице между вторым и первым этажом. Беззащитные человеческие пятки очень легко отбивались о твердый камень. Я помнила, как тащила Эдит по зимним ночным улицам города, и сейчас, поджимая заледеневшие пальцы, решительно не представляла, как мне это удалось.

Управление выглядело пустынным и безлюдным. Можно было бы представить, что во всем этом огромном здании я нахожусь одна, если бы не тихие шаги в отдалении — дежурный делал обход.

Магические символы на потолке длинного коридора все так же зловеще горели красным, а громкого заключенного, кричавшего в прошлый раз командору вслед, уже не было.

Зафрэ разместили в самой дальней камере. Шаги он услышал издалека и ждал моего появления, сидя на лежанке.

Вместо белых нарядов, успевших в моем представлении стать неотъемлемой частью артефактора, одет он был в серый тюремный комбинезон.

— Этот цвет тебе не идет, — сказала я вместо приветствия.

Артефактор одернул рукава комбинезона и усмехнулся.

— Законники лишены вкуса.

Потоптавшись немного перед камерой, я решила тоже сесть. И немедля опустилась на пол, скрестив ноги и растирая холодные пятки.

— Как ты себя чувствуешь?

— Униженным, — пожал плечами Зафрэ. В приглушенном свете переведенных в ночной режим светильников красный камешек в его ошейнике сверкал особенно зловеще. — А с тобой все хорошо?

— Неплохо. Все же это не я сейчас сижу за решеткой.

— Но тебе досталось больше моего. Я видел, как командор выносил тебя из дома… — Он поморщился и пожаловался: — Должен признаться, неприятно было прийти в себя в повозке городской стражи.

— Как это в повозке? Я пришла в себя только недавно.

Зафрэ снисходительно усмехнулся.

— Возможно, я учел не все и оказался неосторожен, но для нашей встречи я выбрал самую надежную свою защиту.

— Что-то не помогла она тебе, — вредно заметила я.

— Без чешуи невозможно создать артефакт, способный защитить от любого вида магического воздействия. В этот раз повезло командору. — Он передернул плечами. — Может, превратишься? Пол холодный.

Я посмотрела на свою ладонь. Бледную и совершенно человеческую.

Интересно, что бы увидела на ней гадалка? Чью судьбу?

— Да что-то не хочется. Мне и так нормально, — подняв глаза, я встретилась взглядом с Зафрэ. — Ты не выглядишь расстроенным.

— Я облажался, и это меня раздражает, — пожал плечами он, — но не вижу причин для расстройства. Если командор хоть вполовину так благоразумен, как о нем говорят, очень скоро я покину эту камеру.

— Какое… самоуверенное заявление, — пробормотала я.

Мне казалось, что в камере, за прутьями клетки, он будет выглядеть подавленным, может даже сломленным. Но единственное, что расстраивало Зафрэ в его новом положении, — некрасивая одежда и жесткая кровать. Он не казался побежденным.

Это бесило и восхищало одновременно.

— Анха, — Зафрэ кашлянул. В глазах его загорелся нездоровый огонек исследователя, — позволь узнать, не чувствуешь ли ты пробуждения силы? Прошло уже достаточно времени, есть какие-то результаты?

— Дар.

— Что?

— Я называю это даром. Компенсацией за обретение сознания.

— Компенсацией? — не понял Зафрэ. — Но разве развитие само по себе не является даром?

— В теле тарсы, знаешь ли, умение мыслить мне только мешало. — Я поежилась, вспомнив, как странно было осознавать себя первое время. — И что я получила в награду за все свои страдания? Умение разводить огонь!

— Тебе не нравится?