Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Русская семейная и сексуальная культура. Книга 2

Хотя свойство одинаково уважается, как и кровное родство (так, например, это видно во влиянии свойства на брак), но кровное родство считается, по словам самих казаков, «старше», ибо и тут кровь одна: «Сватовство, положим, что родня, да к роду-то никак не прилепишь... По крови родство роднее всех». В Чернышевской станице мне говорили так: «Сватовство ничего не значит; тут родни нет, не дюже за родню считается; сват — нет ничто; добрый человек — вот и всё, а крови ведь тут нет».

На вопрос, не считаются ли родственники с мужской стороны ближе, чем с женской, в одних местностях я получал ответ отрицательный: «Всё единственно, — говорили казаки, — хоть она и женщина, но душа-то ведь и кровь у ней одна», в других местах — наоборот. Так, например, священник в Мариинской станице утверждал, что казаки считают родство с мужской стороны ближе, поэтому во время расчетов при вступлении в брак по мужскому полу принимается более дальнее.

«Сведение», «сводные» дети — те, которые соединены в одну семью посредством брака вдовца и вдовы, когда у обоих были дети от первых браков. Если дети в этом случае только с одной стороны, то они называются «приведенные дети». Дети, происшедшие из второго брака (вдовца и вдовы), называются «вместные дети, новые дети». Приведенные дети считаются «пасынками», но, по-видимому, занимают одинаковое положение с родными. Выражение «богоданные родители» употребительно по отношению к восприемникам при купели и к тестю, принявшему зятя в свою семью.

Кумовство

Таинству крещения казаки придают огромное значение: во многих местах казаки утверждали, что до крещения в младенце нет души, что ее вдувает священник при купели, что дети, умершие некрещеными, не явятся на Страшный Суд. Отсюда и то важное значение, какое приписывается восприемникам при купели: «Их нужно почитать больше кровных родителей». Впрочем, в иных станицах даже среди раскольников рассказывали мне, что «крестных ныне не дюже почитают, хотя мать и учит крестного “почитать наипаче родных отца и матери”». Неодинаковы воззрения казаков на отношения восприемников к родителям воспринятых. В одних местах говорили, что куму с кумой не только в брак вступать нельзя, но и «любиться» грешно. В Казанской станице «кум о куме не только что не должен говорить ничего дурного, но даже слушать от других дурные об ней отзывы. Вражда и ссоры между кумом и кумой есть тяжелый грех»⁸⁴. Зато в других станицах, наоборот, казаки мне признавались, что любовные связи между кумом и кумой составляют обыденное явление: кумовство даже служит средством прикрыть любовную связь. «Приглянется жена соседа, — рассказывает г-н П. Никулин, — и чтобы не страдала нравственная сторона их семейной жизни, то они кумятся и таким способом замаскировывают свои отношения в глазах старших в доме, и если кто подумает разинуть рот насчет их поведения, то достаточно одного слова: чего ты говоришь, подумай, ведь она ему кума. Это, впрочем, редко и чаще среди казаков с некоторым образованием»К

Восприемников от купели казаки называют: крестный(ая) отец (мать), крестный, крестовый (в глаза — батинька, маминь-ка); воспринятого — крестный сын (дочь).

В восприемники приглашают обыкновенно кого-нибудь из родственников или «кого любят». Отказ за обиду не считается: «Откажет — Бог с ним, насильно не заставишь — это дело полюбовное; лишь бы отвечал скорее, а то бывает, что за час до крещения вдруг откажет». Если «не держатся дети, помирают, то по рождении нового ребенка отец выходит на улицу и зовет в кумовья первого встречного (не знаю, насколько повсеместен этот обычай»⁸⁵.

Побратимство

Обычай побратимства известен и среди казаков. В последнее время побратимство стало встречаться гораздо реже, но в старину оно было очень распространено: редкий казак, по словам г-на И. В. Тимощенкова, не имел названого брата, с которым он и заключал союз на жизнь и на смерть. Были случаи, что во время сражения с неприятелем под одним из братьев убивали коня; другой не покидал его [брата]: брал к себе на коня, а если этого сделать было нельзя, то сам спешивался и разделял вполне участь брата. Когда один из братьев попадал в плен к неприятелю, то другой изыскивал всевозможные меры, чтобы выручить его¹. В казацкой песне поется:

Под болыпим-то братом конь уставает,

А меньший за большего умирает:

«А и гой еси, мой братец родимый,

А я тебя, братец, посверстнее²,

Я пеша ту дороженьку повыйду...»