Пушкарева - «А се грехи злые, смертные…». Русская семейная и сексуальная культура. Книга 3

Так, стоя в принципе за нерасторжимость брака, Восточная Церковь выработала указанным способом полную систему бракоразводного права. Эта система, по-видимому, противоречащая Евангелию, не знающему развода, на самом деле была с ним в полном согласии, ибо Христос желал только «подражания» Ему в возможности «вместимости» Его учения, а не перемещения своих моральных правил в светское законодательство во что бы то ни стало, хотя бы и без надежды на применение их.

С этой стороны можно прямо утверждать, что Церковь Восточная, создавая положительное законодательство, вернее поняла настоящий смысл и значение евангельского учения, чем Церковь Западная. Мало того, видимое отстаивание евангельского учения quand тёте [вопреки всему] привело Западную Церковь к необходимости создать искусственные выходы из своего ригоризма⁷⁸, допустив вместо расторжения немало поводов уничтожения брака или признания его недействительным.

9. Номоканоны Иоанна Схоластика и Фотия

Изложенная выше система бракоразводного права с принятием религии и иерархии от Греции стала нашим, отечественным законодательством. Но так как это заимствование брачного, а с ним и бракоразводного права произошло через принятие и употребление в древнерусской и судебно-административной церковной практике известных законных книг, то изучение бракоразводного права немыслимо без ознакомления, хотя некоторого, с этими средствами нашей рецепции⁷⁹ церковновизантийского права. Поэтому мы, прежде чем излагать самую систему бракоразводного права, дадим краткий очерк как источников брачного права Восточной Церкви, так и источников брачного и, в особенности, бракоразводного права нашей Церкви.

В Греческой Церкви во время принятия нами христианства были в практическом употреблении два сборника церковного права — Номоканон патриарха Иоанна Схоластика (м<ежду> 540 — 560 гг.) и другой Номоканон из XIV титулов с «Синтагмою»⁸⁰, с ним соединенною, прославленный потом именем патриарха Фотия (578 — 660). Первый заключал в себе правила Соборов: 4-х вселенских (Никейского, Константинопольского, Ефесского, Халкидонского) и шести поместных (Анкирского, Неокесарийского, Сардикийского, Антиохийского, Гангрского, Лаодикийского), а также правила апостольские (85) и правила Василия Великого (68). Сборник патриарха [Иоанна] Схоластика составлен систематически: в 50 отделениях размещены правила по разным церковным предметам. Другой сборник под именем Номоканона из XIV титулов с «Синтагмою», обыкновенно приписываемый патриарху Фотию, на самом деле принадлежит двум авторам — одному неизвестному и первоначальному, внесшему в сборник сверх правил, входивших в сборник Схоластика, еще правила Собора Карфагенского (419 г.) и св. Отцов, и второму последующему — Фотию, дополнившему сборник правилами четырех новых Соборов: Трулльского, VII вселенского и двух Константинопольских (двукратного в 861 г. и Собора в храме Св. Софии в 879 г., созывавшегося по делу Фотия же). Это составляет первую часть сборника — «Синтагму». Другая часть — Номоканон в собственном смысле, содержит в себе церковные правила и светские, касающиеся Церкви, причем первые означены только цифровыми цитатами из Соборов и Отцов, а последние — под названием «xeifxevoi» («textus» — «тексты») — состоят лишь из кратких извлечений из законов Юстиниана (его кодекса и новелл), причем Фотий излагает здесь не столько самый текст законов, сколько толкования на них из византийских законоведов⁸¹.

Теперь спрашивается, который из двух сборников перешел к нам. У известнейших отечественных канонистов мы находим на этот вопрос ответ следующий: «Очень вероятно, что первоначальным славянским Номоканоном был перевод Схоласти-