Пушкин. Духовный путь поэта. Книга первая. Мысль и голос гения

В итоге цензура так и не пропустила данную статью Пушкина в печать. Из многих блестящих афоризмов поэта в статье, в которые надо напряженно всматриваться и пытаться понять, что же он имел в виду, отметим вот это: «Слабоумное изумление перед своим веком». Чтобы сказать такое, надо отчетливо понимать, что такое «мой век» и почему его «не надо бояться». Так высказаться может только мыслитель с грандиозным внутренним масштабом: он видит век прошлый, век нынешний и прозревает будущее. Он — овладел временем.

Мнение М. Е. Лобанова о духе словесности, как иностранной, так и отечественной

Цель художества есть идеал, а не нравоучение.

Конечно, критика находится у нас еще в младенческом состоянии. Она редко сохраняет важность и приличие, ей свойственные; может быть, ее решения часто внушены расчетами, а не убеждением. Неуважение к именам, освященным славою (первый признак невежества и слабомыслия), к несчастию, почитается у нас не только дозволенным, но еще и похвальным удовольствием. Но и тут г. Лобанов сделал несправедливые указания: у Ломоносова оспоривали (весьма неосновательно) титло поэта, но никто, нигде, сколько я помню, не называл его педантом: напротив, ныне вошло в обыкновение хвалить в нем мужа ученого, унижая стихотворца. Имя великого Державина всегда произносится с чувством пристрастия, даже суеверного. Чистая, высокая слава Карамзина принадлежит России, и ни один писатель с истинным талантом, ни один истинно ученый человек, даже из бывших ему противниками, не отказал ему дани уважения глубокого и благодарного.

Мы не принадлежим к числу подобострастных поклонников нашего века; но должны признать, что науки сделали шаг вперед. Умствования великих европейских мыслителей не были тщетны и для нас. Теория наук освободилась от эмпиризма, возымела вид более общий, оказала более стремления к единству.

Опубликовано — в «Современнике» 1836 г., кн. III, без подписи.

Эта заметка Пушкина, имевшая к тому же публичный характер (одна из немногих, вышедших из-под пера поэта, она была напечатана в его журнале), крайне важна опять-таки в аспекте понимания Пушкиным неких общих закономерностей развития наук и искусства. Он ссылается при этом на «великих европейских мыслителей», замечает, что теория наук «освободилась от эмпиризма» — перед нами оригинальный и глубокий ум, который очень многое видит вокруг себя в сфере культуры и истории и постоянно над этим размышляет.

Интеллектуальное любопытство Пушкина и проявленное при этом разнообразие знаний, дает нам представление о количестве информации, им усвоенной, и мы понимаем, п о ч е м у столь обширна и уникальна была библиотека поэта, включавшая в себя книги по самым разным родам знания, и именно с ними в час кончины он прощался, как «с друзьями».

Вольтер

…Гений имеет свои слабости, которые утешают посредственность, но печалят благородные сердца, напоминая им о несовершенстве человечества; что настоящее место писателя есть его ученый кабинет и что, наконец, независимость и самоуважение одни могут нас возвысить над мелочами жизни и над бурями судьбы.

Опубликовано в «Современнике» 1836 г., кн. III

Фракийские элегии