Пусть мертвецы подождут

Когда он выбирался из машины, они оба услышали, как кто-то достаточно умело играет на пианино. Ватсон навострил ухо, пытаясь узнать мелодию, но Левасс его опередил.

– Дебюсси, – сказал он с улыбкой. – Арабеска номер один. У кого-то из вас, англичан, хороший вкус.

– Я подозреваю, это Хичкок, – сказал Ватсон. – В каком состоянии вы его увидели?

– В кататонии. Миссис Грегсон ему читала. Кажется, это был Джером К. Джером.

– Если это он играет…

– Значит, она сотворила чудо. Я с вами, если позволите.

Они обнаружили Хичкока сидящим за пианино – он покачивался, играя с закрытыми глазами, сосредоточенно. Миссис Грегсон сидела возле одной из витых колонн с книгой в руке и читала при свече.

– Хорошо, что мне нравится Дебюсси, – сказала она. – Он играет эту вещь в двадцатый раз. «К Элизе» сыграл тридцать раз.

– Что произошло, миссис Грегсон? Что дало этому начало?

Она покачала головой:

– Я делала то, о чём вы просили. Я разговаривала с ним, и внезапно он начал играть – поначалу ужасно, но постепенно всё лучше и лучше, как будто вспоминал расположение клавиш.

– Отлично, – сказал Ватсон. Он подошёл к Хичкоку, наклонился и прошептал ему на ухо, но юноша как будто ничего не услышал.

– Это прорыв? – спросил Левасс.

– Надеюсь, – ответил Ватсон. – Он что-нибудь говорил?

– Нет.

– Ел?

– Немного хлеба и сыр.

– Думаю, стоит отвести его обратно в комнату. Он, наверное, устал.

– Я поговорю с вами завтра, майор, – сказал Левасс. – Когда мы узнаем, как идут ремонтные работы. Хорошего вечера, миссис Грегсон. – Он слегка поклонился.

Ватсон ещё немного послушал, потом постучал Хичкока по плечу:

– Лейтенант, мне кажется, на сегодня хватит. Вы сможете снова поиграть завтра.

Пауза, вздох, и «Арабеска» началась сначала.

– Лейтенант. Послушайте, я был внутри танка. Там, где всё случилось. Я собираюсь его отремонтировать. Потом запустить. Я хочу в точности выяснить, что случилось внутри «Женевьевы».

Пальцы замерли. Голова Хичкока резко повернулась, глаза распахнулись в ужасе. Его крик, наверное, слышали в самом Тетфорде. Потом он начал лупить по клавишам с маниакальным упорством, и его пальцы выбивали бессмысленное стаккато.

Миссис Грегсон подошла, чтобы помочь Ватсону, но он вскинул руку:

– Нет, подождите.

Энергия Хичкока постепенно истощалась, как у заводной игрушки: ритм замедлялся, пока его руки не упали по бокам, и он не уткнулся лбом в клавиши, породив последнюю нестройную коду.

Они сумели поднять его на ноги и проводить назад, во временную тюрьму. Оказавшись внутри, он сделал три шага до стула, сел, положил ладони на стол и издал долгий вздох, словно обрадованный тем, что наконец-то оказался дома. По его лицу бежали тихие слёзы.

Миссис Грегсон пообещала принести ему ужин и почитать вслух. В комнате, как обычно, было на несколько градусов прохладнее, чем снаружи, так что она включила керосинку на минимум, просто чтобы избавиться от прохлады, и они ушли, закрыв дверь снаружи на засов, хоть Ватсон и сомневался, что лейтенант Хичкок может создать какие-то серьёзные проблемы.

– Мне надо немного развеяться, – сказала миссис Грегсон. – Вы не прогуляетесь со мной разок во внутреннем саду, майор Ватсон?

– С радостью, миссис Грегсон.

На самом деле внутренних садов было два, они соединялись арками, второй – со стенами из кремня – был пристроен к изначальному, краснокирпичному, в девятнадцатом веке, когда имение выросло. Оба сада заполняли аккуратные овощные грядки, которые выглядели весьма ухоженными, чего нельзя было сказать о полузаброшенных классических садах, для которых не хватало рабочих рук (в связи с тем, что согласно ДОРА были изгнаны все слуги, включая престарелых садовников, как предположил Ватсон). Сами стены были украшены формированными фруктовыми деревьями и побегами декоративного клематиса.

Над стенами виднелись конюшни и кремневая церковь имения – непримечательная, за исключением того факта, что у неё имелись две башенки.

– Был ли день плодотворным? – спросил Ватсон.

– Не столь плодотворным, как ваш. – Она ткнула в него пальцем. – Не дразните меня, майор. Я только тем и занималась, что скучала, слушая Дебюсси. Вы действительно на этот раз что-то обнаружили в танке?

Он кивнул:

– Вообще-то дело в том, чего я не нашёл.

– Прошу прощения?

– Лишь теория на данный момент, но кое-чего в танке не хватало. Однако я разгадал одну загадку… даже две.

– О, наконец-то. И какие же?

– Не надейтесь на слишком многое. – Он рассказал о тренировочных танках без спонсонов и о том, как они усиливают человеческий голос.

– Занимательно.

– Да, хотя солдаты, похоже, не понимают, что благодаря этому их могут подслушивать.

– А другая загадка?

– Теснее связана с делом. Я знаю, откуда взялась отметина на лице Хичкока. Он её получил во время учений с боевой стрельбой, когда в танк стреляли в упор, до того, как с людьми внутри случилась катастрофа. Похоже, когда в одну из этих машин попадает пуля, с внутренней стены отлетает частица краски или кусочек материала шва. Они горячие, движутся быстро и обжигают кожу.

– Вы сказали об этом Суинтону или кому-то ещё?