Путь Барса (СИ)

Главарь Клана Панды так и не успел понять, что обречён – слишком быстро развивались события. Сила чи окутала Ки, защищая от стрел и обломков здания, когда золотой исполин сомкнул пасть на теле Бо. Почти вертикально чудовище врезалось в мэрию, протаранив её до самого подземелья. Извиваясь в клубах пыли, золотой дракон приподнялся на передних лапах, вглядываясь в конец площадки. Сияние чи ярко освещало всё вокруг, и почти тут же раздался тревожный возглас Ксии:

- Мы здесь! Великий Дракон Лунг, если это ты, если Бо мёртв, отдай чи своему Воину!

Глухо зарычав, исполин щёлкнул окровавленными клыками. На вкус Бо ему явно не понравился. Прежде Ки он бросился в дальний конец площадки, где находились пленники, затем развернулся и ударил хвостом по решётке. Когда Ки вбежала в камеру, дракон пробил потолок и выбрался наверх, в просторный зал, где мог закусить приспешниками злодея. Свечение чи вокруг его тела медленно угасало.

Едва Ки увидела Дая, внутри неё всё оборвалось. Он висел в цепях словно неживой, как и Ланфен с Пенгфеем. Ксия же беспомощно смотрела то на девушку, то на парня. Снять оковы Ки не смогла бы, и, плача, бросилась к любимому на грудь, целуя, пытаясь пробудить – бесполезно.

- Он отдал ему всё. Всю свою чи… - обречённо прошептала Ксия.

Ки захотелось громко закричать и заставить себя проснуться, но это был не сон. Неужели ради неё Дай добровольно пошёл на верную гибель? «А иначе, - сказала Ки сама себе в мыслях, - дракон не смог бы создать непроницаемый барьер и убить Бо». Ах, Дай, к чему эта жертва? И что теперь им всем делать без главного героя этой истории?

Ксия с жалостью глядела на Ки, не замечая, что её оковы, да и сами цепи, светятся золотым, как и у остальных пленников. Что? Почему чи не возвращается к Даю? Неужели слишком поздно? «Он хочет сперва помочь вам», - тут же пришёл ответ от дракона, свернувшегося в кольца этажом выше.

Удивлённая тем, что мудрейшее существо Китая «заговорило» с ней, Ксия долго не могла прийти в себя. Словно в трансе она наблюдала, как оковы разомкнулись, и тела Дая, Ланфен и Пенгфея окутала чи. Испуганно отпрянув, Ки что-то прокричала, но, как ни странно, Ксия не услышала её – все звуки заглушило гудение, едва слышное, ибо уши моментально заложило. Обе женщины ощутили невероятную мощь, наполнившую воздух, давление, возросшее, казалось, до космических единиц. Они будто бы оказались внутри самой сущности той энергии, что течёт в жилах каждого китайца. Физическая суть чи была повсюду, концентрируясь в измученных телах трёх мастеров, заново напитывая их собой и излечивая физические и душевные раны.

«И всё это было в самом обыкновенном пареньке, - думала Ксия. – Сила чи десятков воинов?! Теперь я знаю, какие муки испытывает противник при смертельном ударе. Чи превращает его в лепёшку или разрывает на части… Столько мощи в одном лишь воине, в Дае! Вот почему он был злодеем в той жизни, о которой рассказывал, и вот почему так охотно отдал всю свою чи тому, кто действительно мог спасти Ки. Дракон не оставит его умирать, ему просто не нужно столько энергии, он вернёт её владельцу!»

Рассуждения Ксии были верны, ведь Шифу действительно сделал из Тай Лунга образцового воина, но избыток чи, как и избыток дурной крови, всегда оборачивается проблемами. Сперва злодей побеждает, но когда чи убавляется в процессе борьбы с силами света, у злодея наступает просветление, как будто солнце на время выглянет из-за туч. К сожалению, можно не успеть понять это и пасть от руки правосудия. А если злодей умирает злодеем, рано или поздно его место займёт другой, с тем же избытком жизненной энергии, обернувшимся во вред. Его место не может долго оставаться пустым согласно древнейшему закону мира о балансе инь и янь, добра и зла, белого и чёрного. Именно избыток чи и увидел в Тай Лунге Угвей. Он понял, что Шифу перестарался, что Тай Лунг уже давно превзошёл Учителя, и что тьму уже не остановить ничем, кроме тюремных стен. Но когда чи высвобождается при жизни, как это было сегодня, перед воином открывается путь света. Не сделай Дай этого, не вспомни он про дракона и свою роль в предыдущей жизни, даже спасение Ки и табу на убийства не искупили бы тяжких грехов. И со временем Дай превратился бы в злодея, равного по силе Бо, а может, и сильнее. Но он выбрал иной путь, и, похоже, наконец-то светлый, оставив прежние, уже искупленные грехи, в старой шкуре снежного барса.

Когда тела мастеров, окутанные чи, засияли нестерпимо ярко, раздался хлопок – и сияние исчезло. Ксия и Ки опасались подойти к ним – настолько сильное впечатление произвело на них это событие. И только когда Дай зашевелился, возлюбленная бросилась к нему. Ксия же подбежала к Ланфен и Пенгфею. На их одеждах не было ни единой капли крови. Поднявшись, они поведали Ксии, что золотой дракон «говорил» с ними, и что благодарить за всё нужно не его, а Дай Линга. Ксия была с этим полностью согласна.