Путь Барса (СИ)

- А без отца сможешь? – рыкнул Дай Линг. – Я его последняя надежда. Если не вмешаюсь – его убьют. И плевать мне на упущенный шанс, плевать на то, что перестану существовать и попаду в ад. Главное, - тут он подался вперёд и нежно откинул прядь со лба Ки. – Вы оба будете в безопасности.

- Счастливы мы уже точно не будем, - опустила голову девушка и чуть позже прибавила: - Без тебя… Нет, Дай, остановись!

Раздался лязг вынимаемого из ножен меча. С решительным видом Линг направился к Ченглею. Ки закрыла руками глаза и затряслась в рыданиях. Прямо сейчас её возлюбленный перечёркивал свою дальнейшую судьбу и губил заодно с чужой и собственную жизнь, марая душу каплями крови.

Из помещения, где был Ченглей, не доносилось ни звука, и пару минут спустя Дай вернулся. Его клинок был окровавлен. Ки вскрикнула и молча проводила его взглядом до выхода. Обратное превращение ещё не началось, но парень нервно и нетерпеливо рвал на себе рубаху, пока не пересёк комнату и вышел за порог. Ки ждала, что он скажет ей что-нибудь на прощание, ведь больше они никогда не увидят друг друга. И он обернулся, затем лишь, чтобы бросить к её ногам ненужный более меч, а затем скрыться в пелене бурной метели.

Ни Ксия, ни Ланфен, ни Пенгфей не решались войти в комнату к Ченглею. Да, мастера не могли простить предательство, но и видеть Ченглея убитым они не хотели. Клинок, прекрасный клинок, брошенный Даем, был весь в крови – должно быть, парень вонзил его в грудь пленника по самую рукоять. Рядом рыдала в объятьях напуганной Ксии безутешная Ки. Глаза девушки были устремлены на входную дверь. Метель гуляла по хижине, заставляя мастеров дрожать от холода.

Долгое время все молчали, затем Пенгфей шагнул к выходу и захлопнул дверь.

- Мы за ним не пойдём, - озвучил он мысли большинства. – Отныне Дай не меньший злодей, чем Ченг. Он выбрал свой окончательный путь, уничтожив одного из нас.

- Не сгущай краски, - отозвалась Ланфен. – Тем более, что всё не напрасно. Наша родина свободна, и мы можем остаться.

- Если император не пошлёт сюда ещё угнетателей, - пессимистично выдал Пенгфей. – Ну уж теперь-то мы сумеем постоять за себя!

Ксия посмотрела на них.

- Без Пятнистого Воина и Минжа мы всего лишь горстка наивных кунгфуистов и против императорских шаек не выстоим, а крестьяне после всего случившегося не станут нам помогать, лишь склонят головы перед очередными бандитами.

Отвернувшись от них, Пенгфей не проронил больше ни слова. Он так мечтал о мире и не желал сейчас спорить о том, что могло ждать их в ближайшем будущем. Но даже он понимал, что в случае гибели Дая и Минжа они не сумеют отстоять Долину и в лучшем случае снова станут изгнанниками.

А Дай шагал сквозь метель по колено в снегу. Клочья разорванной рубахи болтались, трепеща на ветру. От хижины он ушёл уже достаточно далеко, но превращение в барса всё не начиналось. Кроме силы чи внутри парень не чувствовал абсолютно ничего. И всё же упрямо шёл вперёд, надеясь, что высшие силы не позабыли о своём обещании и вот-вот накажут за совершённое убийство.

Впереди высились отроги гор – пока что самых небольших. Первый подъём дался нелегко – метель бушевала здесь сильней, чем на равнине, то и дело норовя сбросить Дая вниз. Сейчас он ни в чём не был уверен – ни в своих силах, ни в том, правильно ли идёт. И всё же, кое-как преодолев первую высоту, обнаружил ещё не занесённые пургой отпечатки конских копыт. Следы уходили по огибающей горную цепь тропке, полностью скрытой под снегом.

Спотыкаясь от усталости, Дай направился туда. Он очень торопился, опасаясь, что не успеет обнаружить Ченга прежде, чем следы занесёт. Раз они ещё были видны, значит, прихвостню Бо не удалось далеко уйти.

Можно сказать, парню повезло: беглец и его приспешники обнаружились совсем скоро. Их лошади остановились на относительно ровной местности. Сейчас бандиты занимались поиском подходящего убежища от непогоды, неподвижное же тело мастера Минжа лежало поперёк седла одного из коней.

Сумерки и пелена метели отлично скрывали Дая, и он сумел подобраться вплотную к лошадям. Разочарованный, что так и не превратился в барса, но и обрадованный этим, он вскочил в седло, намереваясь оставить Ченга и без транспорта, и без добычи, но передумал. Нельзя было оставлять их в живых. Ни Ченг, ни его братия, не смогут преодолеть горы. Убить, прекратив грядущие мучения и перспективу замёрзнуть насмерть – самое лучшее решение. Но меч свой Дай оставил в хижине, а в поклаже на лошадях ничего не нашлось. К тому же, Дай начал догадываться, почему не превратился. «Ченглей ещё жив. Но теперь я нагнал врага, и нет больше нужды превращаться в барса». Он и не хотел. Вот только убийство Ченга становилось невозможным. «Значит, он должен убить себя сам. Только как же это устроить?» - размышлял парень.

Лошадь, почуяв седока, нетерпеливо топталась на месте, желая поскорее покинуть это гиблое место. Её волнение передалось и двум другим скакунам. Их ржание донеслось до ушей Ченга и приспешников, а Дай тем временем пытался привести Минжа в чувство.