Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

– Потому что, милосердный отче, ты, наверное, единственный человек, который не хочет быть богатым. Нет, – поправил себя Яспер, – не точно. Которому наплевать на это. Остальные очень хотят много денег. Некоторые – алчут очень много денег. И речь идет не о миллионах даже, на которые они могут наложить лапы, а много, много больше. Речь идет о том, кто будет заправлять Лигой дальше, понимаешь?

Амор покачал головой.

– Дейкстра хорош для многих, но многие не имеют возможностей влиять на ситуацию, – криво усмехнулся Яспер. – А те, у кого есть средства, этим типом недовольны. Но просто избавиться от него не получится. Остается «непросто». Теперь понимаешь?

Амор – теперь – понимал. Он попытался спросить, не может ли тот же Дейкстра, а лучше законный глава Лиги справиться с этой катастрофой.

Яспер покачал головой.

– Боюсь, всего бюджета Лиги не хватит, чтобы противопоставить что-то вменяемое одному мегакорпу. Даже одному, Амор. – Он мрачно усмехнулся. – А их несколько сейчас действует заодно.

========== Часть 18 ==========

Яспер говорил долго, умно и красочно; ему была привычна и такая речь – не изящная, но сильная, убедительная, основательная. Время от времени – когда Амор сдерживал зевок, недовольно хмурился и тянул-разминал шею вправо-влево, вперед-назад – в речь Яспера прокрадывались иные нотки, чарующие, оценивающие, одобряющие. Амор не мог удержаться и ухмылялся, Яспер сердился. Они снова возвращались к проклятой политике.

– Это длится черт знает сколько времени, Амор. Знаешь, я не думал, что Дейкстра следует опасаться конкуренции, понимаешь? Он – один из толковых, выдающихся людей, он любит славу, долго зарабатывал ее. Сколько времени создавал этот свой образ, и сеть… ты представляешь, сколько людей работает на него? Или готовы с ним сотрудничать, э? Но вот эта оппозиция, если, прости Всевышний, ее так назвать можно, эти паразиты – они ведь тоже не пальцем деланы, не первый день в этом болоте, – говорил Яспер. О том, что многие решения, которые принимались наверху, изначально не казались разумными, а после проверки временем так и вообще могли сойти за саботаж. О том, что в партии, которая целью своего существования, краеугольным камнем своей программы сделала противостояние Квентину Дейкстра, долго не было явного лидера. Ну ладно, партия – название условное, это было аморфное тело, объединявшее людей, слишком разных, чтобы долго и продуктивно сосуществовать вместе. По большому счету, и сейчас не было яркого, запоминающегося лидера, и партии как таковой тоже не существовало. Часть из людей, недовольно смотревших в спину Дейкстра, охотно продолжали работать с ним – на него. Часть предпочитала сохранять вооруженный нейтралитет; те дерзкие, осмеливавшиеся не любить Дейкстра открыто, так ловко преподносили свое мнение, что никто не стремился относиться к нему серьезно. Иными словами, странное, невнятное образование, слишком неоднородное, чтобы быть жизнеспособным. И поди ж ты, нашли. Героя нашли. Чьими руками так радостно взялись избавляться от Дейкстра.

Амор слушал его и припоминал все, что слышал – знал – запомнил о внутриполитических дрязгах. Увы, не очень успешно. Никогда не интересовался этим особенно, времени у него не особо хватало на деревенскую и епископальную политику, куда бы заниматься такими высокими материями. Очень редко какое-никакое имя из градом ссыпавшихся с языка Яспера казалось Амору знакомым, но этого было мало, чтобы относительно достоверно представлять себе, что это за субъект, какую роль играет в глобальном заговоре, который, по словам Яспера, имеет место, растет и развивается, усложняется и зреет на глазах во всех мало-мальски значимых регионах Африки. Считай, везде.

С другой стороны, такие детали, такое глубокое изучение ситуации Амору было не нужно совершенно. Он, кажется, получил ответ на свои вопросы. Самый главный – что происходит. На него можно было ответить трагичным «катастрофа», можно было прибегнуть к образной и витиеватой обсценной речи. Второй самый главный вопрос – что делать. На него дал ответ Яспер.