Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

И быть бы ему вечным светским оппозиционером, если бы лоббисты мегакорпов не обратились именно к нему за поддержкой. Выступать в их поддержку открыто не рисковал никто в президиуме Лиги – за это можно было расплатиться не только популярностью, но и местом в администрации, а то и привлечь внимание секретной полиции. Не то чтобы мегакорпы так нуждались в открытой поддержке где-нибудь на заседаниях разных комиссий и советов. По большому счету, все, заседавшие в таких советах, знали, кто в каком мегакорпе столуется; сами же корпорации ничего не имели против кажущейся враждебности своих «карманных» политиков, потому что вне публичных выступлений и каких-то фундаментальных законов принималось немало куда менее заметных решений, постановлений, директив и прочего, что обеспечивало мегакорпам отличные условия функционирования. К сожалению, это действовало до поры до времени, а затем Квентин Дейкстра и его приближенные, а с ними параллельно и отчасти независимо от них и другие начали разыгрывать совершенно иную пиесу: сильный центр, сильная государственность, сильная власть народа. Еще не диктатура, но очень хорошая платформа для авторитаризма; и ему, этому подходу к государственной власти, были очень неудобны мегакорпы – а потому что колоссальных размеров, независимы, автаркичны, преследуют свои цели и могут оказать недопустимо сильное сопротивление. Прикрыть это недовольство можно обвинениями в чем угодно: слабо развитой социальной политикой мегакорпов, недостаточной экологичностью производства, коррумпированностью – иными словами, чем угодно, главное – половчее прикрыться заботой о простых людях, тем более что именно они голосуют за муниципальных политиков, те – выбирают национальных, которые, в свою очередь, выбирают лигейский президиум. Против такой идеологической машины мегакорпам не особо получалось бороться, тем более что репутация у них была – заслуженно – не самой лучшей. Там – авария на горнодобывающем предприятии, приведшая к жертвам среди рабочих и небольшой экологической катастрофе. Там – классовый иск к «Тонароге»: одно из ее подразделений оказалось монополистом в регионе, и трудовая политика, которой она придерживалась, оказывалась очень ущербной для наемных рабочих и их семей. Там после выработки месторождения оставались карьеры с ядовитыми отходами. Там вооруженная охрана на предприятии вела себя крайне агрессивно. И так далее.

Вот только с твердым намерением людей вокруг Дейкстра полностью удалить их с политической сцены мегакорпы согласны не были. Они боролись. Они с куда большим вниманием присматривались к политикам, начинали давить на них не в пример сильней. Им повезло: Лиоско выступил за саморегуляцию рынка; и еще раз произнес речь о недопустимости жесткого контроля за отраслями – бла-бла, «военный коммунизм», бла-бла; и в цикле статей проводил параллели между южно-африканским хозяйством и становлением социально-рыночной экономики в Европе и Америке. Он же не боялся появляться рядом с топ-менеджерами мегакорпов в новостных сюжетах и выступал если не в их защиту, то с сочувственными интонациями. А переговорщики у мегакорпов были что надо: Лиоско и понимал поначалу, что не стоило с ними связываться так плотно, но увлекся, но забыл об этом, упоенный дифирамбами в его адрес, которые эти переговорщики распевали. И как-то незаметно он уверился в том, что может – и должен проявить чуть больше инициативы. Ему подобрали команду, уломали чиновников, обеспечили очень хорошим бюджетом; все те же переговорщики усердно занялись улещиванием, стращанием и откровенным шантажом коллег Лиоско, а уж внимание СМИ к кампании Лиоско они обеспечили по полной программе, благо у каждого мегакорпа было не по одной вещательной компании включено в платежные ведомости. И Лиоско исправно служил благому делу, как его представляли все те же мегакорпы. Шансов стать генсеком у него было по-прежнему крайне мало, но по сравнению с восьмью процентами пятнадцать месяцев назад нынешние шестнадцать «внушали умеренный оптимизм».

Тягаться с солидными шестьюдесятью с лишком пунктами рейтинга Дейкстра даже в худшие времена с таким сопливым счетом было невозможно. И тогда мегакорпы, уже вбухавшие огромные деньги в эту проклятую борьбу, решили поднять ставки: они принялись портить репутацию Дейкстра. Саботировать ее, иными словами.

Об этом Коринт знал много: был вовлечен в подготовку многих событий, сопровождал Тессу на бесконечные встречи. Не на все: изредка она обходилась без Коринта. Но он был слишком близок к ней, чтобы упускать связь между загадочными встречами и событиями в какой-нибудь провинции; или ему в руки попадали протоколы переговоров, черновики соглашений. И новости, которые Тесса смотрела очень внимательно, – они очень хорошо соотносились и с переговорами, на которых изредка присутствовал Коринт, и с выступлениями того же Лиоско по их следам. И все то – подозрения, пояснения, соображения – Коринт рассказывал Берту. Словно предохранительный клапан сорвало.

========== Часть 24 ==========