Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

Берт сомневался: несколько беспощадных конкурентов внезапно начинают действовать заодно? И Горрену оставалось только пожать плечами: корпоративный сговор, что может быть примитивней. Достаточно двум-трем мегакорпам сговориться, чтобы делать примерно одно и то же примерно в одинаковое время, но на разных территориях, и дело в шляпе. Что и случилось. Вспышки восстаний могли начинаться в разных местах, но всегда в тех регионах, где на какие-либо блага претендовали мегакорпы. И Берт снова недоумевал: но президент «КДТ», к примеру, по-прежнему частый гость в Йоханнесбурге и даже был на всенощной поминальной службе, на которой присутствовал сам Дюмушель, и даже удостоился рукопожатия генсека и пятиминутной беседы, что исправно было запротоколировано не только послушным мегакорпу каналом, но и вполне проправительственными. На что Горрен, ухмыляясь, отвечал: «Значит, он оказался куда ловчее, чем бедняжка Тесса. Прямолинейная, бедняжка».

В принципе, достаточно было сунуть нос в экономические медиа-платформы, чтобы убедиться, насколько прав Горрен. Даже если на первый взгляд его гипотеза была неочевидной, на второй оказывалось: во всех «программных» материалах, где изучалось взаимоотношение государственной и мегакорпоративной власти (разумеется, где это взаимоотношение преподносилось как допустимое и даже взаимовыгодное), упоминались какие угодно мегакорпы, но только не «Астерра» и ее дочки. Казалось, та же «Эмни-Терра» не существовала. Казалось, «Бит-Терра» действовала исключительно на почтительном расстоянии от Африки, и то результаты ее деятельности оказывались, мягко говоря, спорными. Всем компаниям этой группы последовательно поминались самые разные прегрешения: от внезапно всплывших нарушений экологических норм, от пренебрежения традициями банковских и — более общо — финансовых отношений, от слишком вольного обращения с трудовыми нормами до самонадеянности по отношению к чиновникам разных рангов. Решение той же «Тонароги» не прекращать возведение еще одного крытого города в районе устойчивой засухи и гипержары рассматривалось как прогрессивное, технологии — как удачное сочетание предпринимательства и НТР, привлечение государственных субсидий и налоговых льгот как выгодный симбиоз частного бизнеса и государственных интересов; отдельные попытки расследований, подтвердившие бы, что технологии, применяющиеся при возведении такого города, оказываются при ближайшем изучении спорными, в налоговых льготах и государственных субсидиях необходимости не было ни при каком раскладе, а стоимость города, который на две трети финансировался нацправительством и лигой, завышена в два с половиной раза, – замалчивались. Люди, которые эти расследования проводили, серьезно страдали. Но «Тонарога» продолжала свою деятельность. Чем она отличалась от «Эмни-Терры» – неясно. Горрен только хмыкал.

– Тем, что она оказалась настолько глупа, что рассорилась с Дейкстра? – предполагал он.

– Тесса Вёйдерс по-прежнему приятельствует с Дюмушелем, – упрямо возражал Берт и совал ему под нос планшет с сюжетом о встрече Тессы и генсека в представительстве Лиги в Европе.

– Да на здоровье, – пожимал плечами Горрен. – Дюмушель наверняка присмотрел себе теплое местечко в «Астерре», чтобы забраться туда после этих выборов, ему, скорее всего, уже дали понять, что он может рассчитывать на него, вот он и не ссорится с силовым игроком оттуда. А то настроит он Тессу против себя, и она поговорит с одним, с другим, с третьим, и старичку Дюмушелю предложат побираться в другом месте. Ты мне лучше другое поведай. Когда она последний раз была в Африке. Здоровалась за руку с Лиоско, к примеру. Про Дейкстра я не спрашиваю, что-то мне подсказывает, что он будет вдвойне осторожен при встрече с ней и приветствовать откажется, скорее всего.

Берт молчал, угрюмо глядя в сторону.

– Так прелестник Коринт давным-давно не сопровождал милую Тессу в Африку по той простой причине, что ей сюда дорога заказана. Так? – вредно ухмыляясь, допытывался Горрен. Он помолчал немного, словно давая Берту возможность ответить, а когда никакой реакции с его стороны не последовало, продолжил: – Так не в этом ли кроется причина твоего дурного настроения? Ты жаждешь встречи, а она все откладывается?

Берт упрямо молчал, только мрачно посматривал на Горрена.

– Я побуду бессердечным еще немного и поставлю тебя в известность, что тебе в Европе пока делать нечего. – Невозмутимо сообщил ему Горрен.

– Я никуда не собираюсь, – огрызнулся Берт.

– Вот и хорошо. Займись лучше чем-нибудь более полезным, чем терзания о недостижимом. Начни мемуары, например. «Похождения белой обезьяны в Африке», например. Чем плохо название?

– Скорей овцы-альбиноса тогда, – хмуро буркнул Берт и встал. Горрен засмеялся, а Берту было невесело. Он переваливался с ноги на ногу, медленно и бесцельно бродя из угла в угол, рассматривал голографии, картины, маски, панно и пытался справиться с очень невеселым настроением, очередной всплеск которого Горрен всколыхнул ядовитым замечанием.