Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

Отец Амор неторопливо шел к епископату; ничего хорошего он от этого времени не ждал – а кто из подчиненных был бы рад на три недели попасть в пресс очень умных, всезнающих, теоретически подкованных, имеющих доступ к последним достижениям людей? Но день был дивный, воздух пах убойным коктейлем из запахов, практически неразделяемым на составляющие и очень приятным, а улица, по которой шел отец Амор, была вся усажена деревьями и кустами. Самыми разными, темно-зелеными, обильно цветущими, сочными, здоровыми. Отец Амор упрямо представлял себе, что просто прогуливается, а не идет на эшафот. И он охотно задерживался у еще одного куста, задирал голову и смотрел на ветви еще одного дерева, однажды опустился на скамейку и просто смотрел на обезьянок, невесть откуда взявшихся на этой улице. Из публичного парка прибились ли, болезные, или еще откуда?

Привратник радостно заулыбался отцу Амору.

– Его преосвященство будет рад приветствовать вас после дальней дороги, отец Амор, – бодро сообщил он и даже попытался ухватиться за сумку, которая преданно служила тому лет пять, не меньше. Она была небольшой, вещей у отца Амора хватало, чтобы заполнить ее наполовину, и помощь привратника была совершенно не нужна. Отец Амор и сделал вид, что не заметил жеста, поблагодарил и встал чуть дальше, чтобы заблокировать маневр.

Привратник выглядел немного задетым. Отец Амор с трудом сдерживал улыбку.

– Я глубоко признателен его преосвященству за его неизменное гостеприимство, которое он с достойной его сана и доброй натуры щедростью изливает на меня, – кротко ответил отец Амор. Привратник был деморализован и послушно предложил проводить в комнату, где предполагалось разместить его. Он так и топтался у двери. Отец Амор умылся – не сдержался, в кои-то веки воды было почти в достатке; задвинул ногой под кровать саквояж и сказал: – Идем?

– Погода нынче установилась стабильная, – бодро говорил привратник, выбегая вперед и заглядывая отцу Амору в лицо. – Вот еще три недели назад соседний квартал пострадал от урагана. Нам повезло, пара веток обломалась, и все. А там дерево упало на забор, вся система безопасности вышла из строя. Так не поверите, отец Амор, пока приехали ремонтники, из периметра кое-чего вынести успели. Конечно, народ там не нищенствует, даже наоборот, ничего важного, конечно, но и не просто так люди живут. Но что там вернешь-то? И обидно, ведь правда? Неэтично такое поведение, совершенно неэтично. Или вот два месяца назад его преосвященство был с визитом в Чаде. Его принимал сам президент, говорил, что его преосвященство куда больше делает для панафриканства, чем даже его собственные министры. И как только мы уехали, там случился такой ужасный сезон дождей, отец Амор, что вы не представляете. Я не видел сам, но показывали сюжеты, в которых просто реки бежали, ре-ки. Мутные, бурые реки. Представляете? И все практически неожиданно. А у нас как-то спокойно. Жарковато, конечно. Но это не какой-нибудь Судан. Там нашей делегации пришлось пожить в палаточном городке. Ну, вы понимаете, – быстро и неразборчиво проговорил привратник. Отцу Амору показалось, что он даже губы старался не разжимать. – Переселенцы, то-се. Его преосвященство хотел поближе познакомиться с невзгодами тех несчастных. Так вот, ночью, в полночь и в пустыне практически, температура вообще не опускалась. Как в пекле. Ну вот мы и пришли.

Он замер у двери в приемную и робко просунул в нее голову.

– Отец Юстин, отец Амор Даг прибыл, – счастливо доложил он.

Отец Амор был дезориентирован трескотней привратника. Хотел было поблагодарить его, но с трудом стряхнул оцепенение, а тот уже испарился. Личный секретарь епископа открывал дверь, приглашал войти, отец Амор оглядывался, надеясь хотя бы в спину крикнуть привратнику «спасибо», а секретарь невозмутимо говорил: «Брат Константин способен заговорить зубы тигру до такой степени, что он станет убежденным вегетарианцем. Кстати, были случаи. Не совсем буквальные, но метафорически – все с точностью до образа». Он предлагал отцу Амору усесться, спрашивал, сделать ли кофе, интересовался, как прошла поездка. Не случилось ли в дороге чего-нибудь непредвиденного. На недоумевающий взгляд отца Амора он спросил прямо:

– Обошлось ведь без происшествий?

Отец Амор молчал. Наконец кивнул.

– Никаких. Все мирно.

– Время от времени наши гости рассказывают самые разные истории. К сожалению, правдивые, – удрученно склонил голову секретарь. – Народ, долгое время избавленный морального компаса, не сразу начинает следовать ему, обретя. Мы стараемся… хотя что это я, я последний человек в этом процессе, наши братья, и вы в том числе, стараетесь вдохновлять простых людей на достойную жизнь, но это очень неспешный процесс, после многих десятилетий неустойчивости особенно.