Путь к золотому дракону

   Гремя колёсами и опасно кренясь на поворотах, карета вихрем промчалась по улицам Межинграда и остановилась у верёвки, ограничивавшей поле для бугурта. По зелёной травке, чудом не вытоптанной витязями, берсерками, дикарями, пиратами и Марцеллом Руфином Назоном во всех его ипостасях, бродил одинокий боевой верблюд. Когда синьор ди Бертолли вывалился из кареты, верблюд покосился на него с некоторой надеждой, но почтенному финансисту было не до того. Кипя гневом, он проскочил сквозь приоткрывшиеся ворота, и со всех сторон на него навалились цвета, запахи и звуки.

   Восточный базар во всём своём великолепии остался неоценён синьором ди Бертолли. Но у кого повернётся язык его за это осуждать? Эвксиерец прорывался по узким проходам, расталкивая зевак, отмахиваясь от предложений купить, продать, погадать и приворожить, а основной удар приходился на топавших следом телохранителей. Наконец, базар закончился, и ди Бертолли, насквозь пропахший восточными благовониями, дымом, шашлыком и копчёной рыбой, ворвался на территорию Академии.

   В маленьком квадратном дворике журчал беломраморный фонтан, от которого доносились шёпот, фырканье и взрывы смеха. Ди Бертолли зверем покосился туда, но благоразумно промолчал. Телохранители тоскливо разглядывали диспозицию. Она была, мягко скажем, не в их пользу.

   Эвксиерец никогда здесь не бывал, и, будь он чуть менее зол, ему несомненно пришло бы в голову поостеречься этих мест, со здешними духами, элементалями, стихиариями и особенно адептами. Но сейчас почтенный финансист кипел от гнева. Не раздумывая, он шагнул к высокому крыльцу красно-белого мрамора -- однако успел лишь поставить ногу на первую, самую выщербленную и истёртую ступень. Дверь отворилась, и из здания вышла женщина в строгом чёрном платье. На плечи её была наброшена белоснежная шаль; ди Бертолли мигом прикинул, сколько эта шаль может стоить, и понял, что перед ним не женщина, а дама.

   За спиной громко и тоскливо вздохнул какой-то из телохранителей.

   Изящно придерживая подол одной рукой, дама спускалась прямо к синьору ди Бертолли, который не мог оторвать взгляд от ножек, обутых в роскошные шёлковые ботинки, несомненно, эльфийской работы. Об их стоимости эвксиерец старался не думать. На одно маленькое мгновение он даже забыл, для чего сюда явился, но это мгновение очень быстро прошло.

   -- Чем я могу вам помочь? -- низким мелодичным голосом спросила дама.

   Очарование очарованием, но дело превыше всего. Синьор ди Бертолли хотел знать, где прячется директор этого притона. Однако, глянув в ясные глаза своей собеседницы, он отчего-то смутился и изложил свою просьбу в замечательно вежливых выражениях.

   -- Вам не нужен директор, -- спокойно сказала дама. -- Как декан одного из факультетов я замещаю коллегу Буковца во время его отсутствия. Итак, что случилось?

   -- Случилось? -- брызнул слюной ди Бертолли. -- Да я... Да они...

   При слове "они" брови декана поползли вверх, а в глазах что-то промелькнуло.

   -- Прошу, -- любезно предложила она, указав на изящную скамеечку возле фонтана. -- Насколько я могу судить, речь пойдёт о наших студентах?

   Ди Бертолли подивился такой проницательности и последующие четверть часа потратил на то, чтобы кратко и ёмко донести до этой уважаемой дамы всю низость преступления, содеянного юными негодяями.

   Юные негодяи в этот момент находились в шатре правого визиря и старательно записывали драгоценный рецепт кофе по-кафски, с пряностями, солью и ледяной водой, причём Эллинг записывал сам рецепт, а Яллинг -- список вопросов, возникавших по мере записывания. Дама в чёрном -- магистр Шэнди Дэнн -- прекрасно знала об этом. Выслушав горестный рассказ ди Бертолли, она кивнула, легко поднялась и провела ничего не понимающего эвксиерца прямиком в вестибюль Академии.

   Под сводчатым потолком гуляло эхо, болтавшее на пятнадцати языках. Из узких витражных окон лучами расходился разноцветный свет; пахло извёсткой, краской и гламурией, ибо не так давно здесь собрался в полном составе пятый курс алхимического факультета. На самом видном месте, посреди вестибюля, растопырилась странная конструкция, состоявшая из огромного количества деревянных планок. С двух сторон на неё были натянуты два абсолютно одинаковых свитка. "С Днём Ваганта!" -- гласила ярко-красная надпись; чуть ниже были намалёваны лютня, пузатая бочка и чёрная академическая шапочка о длинной кисточке и четырёх углах.

   По краям свитки украшала затейливая восточная вязь.

   Синьор ди Бертолли несколько раз оглядел первый свиток, потом обошёл деревянное сооружение по широкой дуге и вперился во второй. Он всё ещё ничего не понимал. Тогда магистр Дэнн щёлкнула пальцами, и кто-то невидимый занудно забубнил над самым ухом синьора ди Бертолли:

   -- Правила проведения праздника, тако же рекомого Днём Ваганта. Распоряжение директора от, стало быть, пятого грозника нынешнего года. Какой у нас бишь год? А-а, мрыс с ним... Правило, стало быть, первое...