Путь к золотому дракону

   Зачем-то открываю глаза -- чтобы увидеть, как неяркий огонёк на миг высвечивает лицо, которого я в жизни никогда не видела. Но сразу же узнала.

   И всё. Дальше я уже сплю.

 ***

   За ночь Сигурд просыпался раз пять или шесть -- на всякий случай. Он поступал так всегда, если засыпал в человеческом обличье, волку же это было без надобности, он и так просыпался, едва почуяв приближение беды. Но в этом доме было тихо и спокойно; на много вёрст вокруг лежала ночная темнота, и Сигурд, хотя был, конечно, не маг, полагал, что бояться сейчас нечего. Разве что за Яльгу.

   Всякий раз, проснувшись, он видел огонёк свечи -- сперва длинной, потом короткой, потом снова длинной. Свеча стояла на подоконнике, и язычок пламени отражался в чёрном стекле. Когда Сигурд впервые проснулся, рядом с подсвечником виднелся небольшой горшочек, прикрытый блюдцем. Из-под блюдца тянулся острый травяной запах. Неслышно ступая, к окну подошла лекарка. Она сняла блюдце и перелила остывший взвар из горшка в чашку. После чего осторожно приподняла Яльге голову и понемногу выпоила ей всё до капли.

   Потом, через несколько часов, он увидел, как Ардис, хмурясь, считала Яльге пульс. Похоже, результат её не обрадовал. Лекарка покачала головой, вздохнула, порылась в коробке с зельями и выудила маленький, но очень тяжёлый на вид пузырёк. На секунду она задумалась, потом подошла к Яльге, оттянула ей веко, зачем-то вгляделась в неподвижный зрачок. После чего снова посчитала пульс, вздохнула и откупорила пузырёк. Сигурд едва не задохнулся: в пузырьке обитал весьма резкий запах, неприятный именно тем, что был слишком сильным. Даже мощным, можно так сказать.

   В рот Яльге стекли три тягучие чёрные капли. Лекарка бережно закупорила склянку, после чего снова посчитала пульс. Судя по всему, она немного успокоилась. Запах всё ещё стоял в комнате, и волкодлак, не удержавшись, чихнул. Ардис обернулась.

   -- А ты что не спишь, -- громким шёпотом заругалась она на Сигурда. -- С тобой ещё возиться, что ли? И так дел невпроворот! Спи!

   Сигурд хотел было возразить, что он сам в состоянии решить, спать ему или нет, но веки налились свинцом, и он послушно заснул.

   В последний раз он проснулся уже под утро, когда за окном начинало светлеть. Свеча -- точнее, коротенький оплавленный огарок -- была потушена. Ардис тоже исчезла. В неясном утреннем свете Сигурд разглядел, что Яльга укрыта большой цветастой шалью с кистями. Такие шали стоили очень дорого, их ткали горные гномы, и сносу этим шалям точно не было. Сигурд хотел привезти такую шаль матери, но выяснилось, что стоит она не меньше, чем добрый меч. На тот момент таких денег у него не было, и Сигурд положил себе непременно накопить нужную сумму. Чтобы потом, на обратном пути, точно хватило.

   И такую ценную вещь лекарка не пожалела для совершенно чужого ей человека! Сигурд преисполнился уважения к хозяйке дома.

 ***

   Утро началось для Эгмонта довольно поздно: солнце, по крайней мере, давно уже взошло. На соседней улице бодро орал петух, через равные промежутки времени оповещая мир о чём-то невероятно важном с его, петушиной, точки зрения. Маг начхать хотел на все точки зрения, петухов он уважал только в супе, и вообще было ему весьма нерадостно.

   Резерв заполнился едва-едва на треть. Этого было мало, особенно по сравнению с нормальным положением дел, и Эгмонт мрачно подумал, что начинает понимать Эрика Веллена с его... странностями. Ещё не таким странным станешь, если в твоём резерве плещется от силы ложка энергии.

   Если, конечно, кому-то вздумается измерять энергию в ложках.

   Впрочем, даже этого минимума хватило, чтобы понять: Яльге стало лучше. Ардис действительно была отличным лекарем -- и очень хорошим человеком, потому что нигде в кодексе целителей нет пункта "обязан лечить всякого, кто завалится в твой дом в девять часов вечера".

   Эгмонт закрыл глаза и, сделав усилие, -- раньше он обошёлся бы без всяких усилий -- перешёл уровнем выше, чтобы рассмотреть дом со стороны магических потоков. Так. Яркое свечение, собравшееся в чуть пульсирующий комок, -- Яльга. Болеет, но выздоравливает. Свечение на порядок бледнее -- похоже, ученик Ардис. Несколько амулетов, довольно специфических... ни одного КОВЕНского. Нет и намёка на фиолетовый свет.

   Интересный, кстати, вопрос, до сих пор не изученный наукой. У каждого мага свой цвет ауры, и следы он оставляет весьма характерные. Но как только этот маг отправляется куда-то по делам КОВЕНа, то же самое свечение приобретает явственный фиолетовый шлейф.

   Некстати напомнил о себе резерв, пустой на две трети. Вспомнив все известные ему ругательства на гномском, Эгмонт соскользнул на нулевой уровень. Мр-рыс... да сколько же можно? Он спал целую ночь, всё давным-давно должно было восстановиться!

   Последнюю фразу он невольно произнёс вслух, и ответ не замедлил себя ждать.

   -- А нечего было Лиррас Эндер глушить, -- хладнокровно заявили от двери. -- Вы бы ещё мандрагоном заполировали.