Путь Хаута

Он снова целует меня, и его руки становятся более нахальными, скользя уже в поисках застежек верхнего платья. Мне намного легче — на нем стандартная военная форма. Верхние слои платья цвета едва распустившегося цикламена остаются лежать на полу гостиной, вместе с верхней частью его формы. Мы перемещаемся в спальню, и там на пол летит шелковая нижняя накидка, цветом и фактурой копирующая уже листья этого растения.

На мне остается лишь тончайшее полупрозрачное нижнее трико, повторяющее изгибы тела и не допускающее распространения генетического материала с эпидермиса во внешнюю среду. На нем уже нет и этого. Он подхватывает меня на руки и опускает на кровать.

— Даже в самых своих отчаянных мечтах я не надеялся, что ты позволишь мне что–то подобное, прекрасная принцесса, — шепчет Ло, пока его пальцы скользят вверх и вниз по тонкому шелку.

— Тогда у меня есть преимущество. В моих самых смелых мечтах всегда был только ты.

— Ларина…

Его пальцы наконец находят застежку, и последняя преграда начинает понемногу обнажать тело.

Две вершины стремятся к небу,
Споря со звездами,
Кто же прекрасней.

Сакура стан склоняет
Пред северным ветром.
Весна близится.

Две реки серебрятся,
Луна освещает дельту.
Нежно поет соловей.

Тонкая ткань освобождает ноги и падает на пол. Его хриплый голос, декламирующий классические стихи, заводит меня только больше. Как и его запах, и его прикосновения.

— Наяву это даже лучше, чем в фантазиях, — едва нахожу в себе силы выдавить я.

Его губы оставляют горячую дорожку на лодыжке, и он отстраняется.

— Мне нужно в душ, — сообщает Ло.

Едва не застонав от сожаления, поднимаюсь с постели и веду его в ванную комнату. Зато теперь при свете ламп я могу разглядеть его тело. Он такой же высокий, как и я, наши глаза на одном уровне. Но он намного шире в плечах, чем любой хаут–лорд, и это сплошные, красиво очерченные мышцы. Ло включает душ, и вода стекает тонкими струйками с его головы вниз по телу. Грим слегка оплывает, но не стирается.

— У тебя такие короткие волосы, как у барраярцев. Без грима, наверное, можно и перепутать?

— Часто приходится носить шлем, длинные волосы мешают. Вот пойду на повышение, отращу косу длиннее твоей.

Смеюсь. Мои волосы в распущенном состоянии уже ниже коленей, вряд ли он когда–нибудь сможет догнать.

Подаю свое средство для снятия церемониального макияжа и вижу его обнаженное лицо.

— Какой ты красивый.

Провожу пальцами по длинному тонкому носу, касаюсь губ, квадратного подбородка. Пальцы спускаются ниже, а он отвечает:

— Мой предок шесть поколений назад завоевал супругу–хаута. Линия оказалась доминантной. Но у меня еще и военная модификация. Усиленный мышечный каркас, подвижные суставы, упругие связки, — он явно хвастается своей породой.

Мои пальцы уже скользят по его груди к сухим кубикам пресса.

— Потрясающе, настоящее произведение генетического искусства.

Ло притягивает меня к себе, под струи воды. Я успеваю подхватить с полки гель и выливаю ароматную жидкость на ладонь. Дальше мои руки пускаются в увлекательное путешествие с целью узнать все тонкости его модификации. Он, впрочем, не отстает.

Вдоволь наласкавшись, он быстро сушится и остается в ванной комнате, ожидая, пока я приведу в порядок волосы.

— Разрешишь заплести тебе? — едва слышно предлагает Лонео. Прикасаться к волосам хаута мало кому дозволено. Только парикмахеру, да еще любовнику. Впрочем, мы уже пересекли эту черту. Поворачиваюсь к нему спиной, позволяя проявиться его ухаживанию. Ожидать от гема–военного сложных причесок глупо, и Ло заплетает мне простую косу, примерно на середине требуя чем скрепить.

— Знаешь, лорды–хауты не женятся. Но иногда, если кому–то из них повезет повстречать особенного человека, с которым он хочет остаться, лорд–хаут просит заплести ему волосы, и, таким образом, он обозначает, что его жизнь теперь принадлежит этому человеку, — пока он плетет, рассказываю.

— А у леди–хаутов это тоже так работает? — уточняет Ло.

— Боюсь, что нет. Леди–хауты вступают в брак только по приказу Звездных Яслей и Небесного Семейства.

— Тогда мне придется начать пораньше отращивать волосы.

Закончив косу, он подхватывает меня на руки и несет обратно в спальню. Там Ло кладет на постель и замирает, похоже любуясь открывающимся видом: разгоряченная и готовая к любым безумствам хаут–леди.

— Тебе уже говорили, что работу Звездных Яслей следует объявить законченной? Они выполнили свою миссию — создали само совершенство, тебя.

— Не припомню, — слегка ежусь, словно от холода, — но я, кажется, начинаю мерзнуть.

— Это поправимо. — Он устраивается рядом, обхватив меня своими руками и прижав к горячему телу.

— А теперь я чувствую себя кусочком шоколада на солнцепеке.

— Хм–м–м. Надо попробовать. — Его губы скользят по плечу, ключице, спускаются ниже. Ладони тем временем двигаются по талии и спине.