Путь Хаута

Хаут Мойра Ронд и ее муж Раэ гем Эстиф так никогда и не вернулись в пределы Империи.

А я — я стала фавориткой принца.

Глава 9. Флетчир

Результаты Барраярской цивилизаторской миссии оказались странными. В Империи вроде бы сохранился статус–кво. У созвездий не было больших потерь. Гем–кланы в общей массе не подверглись репрессиям за провал военной операции. В основном понесли наказание только те, чьи действия так или иначе привели к потере лица Империи, или вызвавшие большие человеческие жертвы среди населения колонии Дзета.

Из созвездий, понесших взыскания, в конечном итоге виновными оказались признаны только Ронды, доставившие ядерную взрывчатку, которая была использована не по назначению. Им на десять лет запретили заключение генетических контрактов, и все старшее поколение было вычеркнуто из селективного плана. За следующую половину столетия Ронды сократились в численности почти втрое, и им пришлось отдать влияние над некоторыми своими направлениями другим созвездиям, а часть владений перешла под контроль Империи.

В Звездных Яслях шли свои процессы. Предыдущая Правящая Императрица, Лучана Кети, была сторонницей объединения геномных разработок хаутов, тогда как новая Императрица, Лизбет Дегтиар, наоборот, принадлежала к той части, которая хотела максимально расширить распространение генома, с тем чтобы увеличить конкуренцию. Этот процесс возвышения и падения чередующихся групп и определяет, в какой стадии цикла экспансии–консолидации находится вся Империя.

Следующие несколько лет после Барраяра я прожила, занимаясь делами созвездия. Мне пока не хотелось браться за крупномасштабные проекты, поэтому я вела спокойную жизнь на одном из курортов. Внутренние дела созвездия — это в основном управление собственностью хаут–линии, разрешение конфликтов интересов между членами семьи и между нашим созвездием и другими. А также контроль за действиями наших гем–кланов и помощь им. Этой управленческой работой занимаются все хауты понемногу, отдыхая между исполнением контрактов. Благо связи внутри созвездия поддерживаются как личными встречами на территориях усадеб, так и в виде постоянно действующих сообществ в информационном пространстве Империи.

В тот год внешним помещениям Небесного Сада потребовался ремонт.

Традиционно следить за состоянием императорского двора было обязанностью моего созвездия. И создавать новый архитектурный дизайн всех возводимых наружных зданий, фактически нового города в центре столицы, досталось мне, поскольку я в тот момент была свободна от контрактов.

Принц Джияджа, казалось, хотел уместить в своей памяти все чертежи и рисунки, предлагаемые мной для оценки Императорской семье. Он часто и подолгу рассматривал все эскизы и наброски, спрашивал, думал, снова смотрел и снова спрашивал. Три месяца заняло утверждение всех необходимых переделок и усовершенствований.

Не знаю, как получилось, но в один из вечеров я осталась в уединении в зале с расставленными эскизами, загородившими все пространство. Я стояла и смотрела на рисунок, до крайности напоминавший ту поляну в лесу Барраяра, где мы с Лонео повстречались во второй раз, и мысленно просила прощения у него за все свои резкие слова, которые наговорила ему в запале. Его отбытие в колонии было скоропалительным и, как мне тогда казалось, пренебрежительным по отношению ко мне. Скоропалительным — потому что после пятилетней службы на Сигме Дракона ему полагался полугодовой отпуск (и я надеялась, жену он с собой не привезет!), но прошло менее трех недель, а пренебрежительным — потому что он встретился со мной лишь дважды, и во второй раз мы крупно поссорились, да еще и увез с собой жену и сына. Я чувствовала себя отвергнутой и брошенной.

— Je m'en remets à Dieu Pour te revoir Et te parler encore… — шепчут мои губы слова старинной песни, которую я выучила на Барраяре. И я надеюсь…

Чьи–то теплые руки обнимают меня сзади, и горячее дыхание упирается в основание шеи.

— С кем общаешься, прекраснейшая?

Я на секунду замираю в объятиях неустанно следующего за мной принца, представляя на его месте Ло, но тут он своим ястребиным носом добирается до нежной кожи шеи, раздвинув волосы, и осторожно касается ее губами.

— Если бы не категорический запрет на женитьбу принцев и не чертов твой контракт, который Мать обязала меня составить утром, я предложил бы тебе стать моей супругой и положил к твоим ногам всю Империю. А так мне остается лишь надеяться на то, что ты не отвергнешь меня и подаришь хоть немного своего времени, — шепчет он мне куда–то в волосы.

Я разворачиваюсь, пытаясь отодвинуться, присесть в положенном поклоне. Он удерживает меня, и мы оказываемся стоящими лицом к лицу.

— Принц, это ведь невозможно, чтобы вы… и чтобы я…

— Почему?

— Вам всего восемнадцать, и я старше?!

— Какое значение имеет разница в возрасте для тех, кто живет больше полутора столетий? Скажи мне об этом? Ты молода, я молод.

— Император будет против!

— Пусть я и назначен Наследником, но у Отца еще трое сыновей, выберет и более достойного, если захочет.

— Императрица…