Путь Холлана

Холлан открыл дверь. Книги валялись на полу – мало, гораздо меньше, чем когда-то стояло на полках. Наверное, их использовали для растопки. Стол был перевёрнут, шкаф стоял узким краем к стене, как будто мебель двигали в поисках тайника. Холлан подошёл к окну. Здесь на широком подоконнике обычно сидел князь с одной из книг. На подоконнике из массива дуба остались следы от топора – здесь тоже искали, но сдались и бросили это неблагодарное дело. Что искали? Кто их знает. Золото? Письма?..

Холлан провёл пальцами по нижней части подоконника, нащупал бороздку и подцепил ногтём замаскированную металлическую пластинку. Что-то щёлкнуло. Холлан надавил на подоконник и одновременно подтолкнул его внутрь. Толстая доска приподнялась. Теперь можно было легко, словно дверцу, отодвинуть массивную доску под подоконником. Что хранил Илисар в тайнике? Воспоминания. Мысли. И лекарство от меланхолии. Среди стопок дневников стояла початая бутылка островного рома.

Холлан взял первый попавшийся дневник. Страницы пожелтели. Холлан решил было, что чернила побледнели и расплылись. Сморгнул, протёр глаза. Пелена пропала. Долго он сидел на холодном полу, перелистывая страницы со знакомым почерком. Один из дневников Илисара хранился у Тимара Акруса, и старик отдал его Холлану, когда убедился, что они с Илисон именно те, за кого себя выдают. Холлан знал наизусть каждое слово, мог воспроизвести любой рисунок из того дневника. Как же он горевал, когда после очередной полнолунной попойки, которые только начинали становиться традиционными, обнаружил пропажу одного из рисунков. Он так и не смог вспомнить, показывал ли кому-то дневник, или притащил нового знакомого или знакомую в скворечник. Последнее было более вероятным, потому что из беспамятства той ночи вспышками высвечивались образы, и Холлану помнились чёрные раскосые глаза. Мермина, почему-то решил он. Мермина украла кусочек карты острова Саморы, который хранился между страниц дневника. В то время и появились татуировки на его спине.

Холлан потянулся, встал, размял затёкшие ноги. Положил дневник на место – разберётся позже. Взял бутылку и вышел из мёртвого дворца. Он спросил у местных, которые смотрели на него с опаской, где нашёл последний покой князь Племени-под-Луной. Точнее, он назвал Илисара по имени. Но старики менялись в лице. По привычке, оставшийся со времён наместника, тут было не принято называть вслух родовые имена. Холлану даже казалось, что они не особо-то и поверили, когда услышали вести о победе над Серым войском и о смерти Серого князя. Старикам труднее, чем остальным, примириться с переменами, в хорошую или плохую сторону. Оказалось, что вскоре после побега Илисон и Холлана, тела повешенных скинули в то же неглубокое ущелье, где уже лежали остальные воины. Общую могилу засыпали камнями.

И вот Холлан сидел на краю обрыва, с которого было видно то самое ущелье. Совсем близко. Между камнями росла упрямая сосенка с искривлённым в подветренную сторону стволом. Памятник всем тем, кто не выжил. Холлан приходил сюда каждый день, разводил костёр, ставил рядом бутылку рома и рассказывал Илисару о том, что с ним произошло с тех пор, как они виделись в последний раз. О том, как они с Илисон добрались до Порт-Акара. Как Тимар Акрус облил их помоями, когда они заявились к нему на порог. Как Холлан тренировался со столичной стражей. Как нашёл учителя из Лиги. Как Лигу разбили.

Рассказ о последних годах вышел совсем коротким: наёмник выполнял задания, копил деньги, чтобы раз в месяц качественно напиться. Можно было обойтись без этих воспоминаний, но Холлан представил, как Илисар смеялся бы до слёз, поэтому, как ни тяжело ему было, всё равно рассказывал.

А когда стало пора переходить к последним месяцам, Холлан долго смотрел на небо, следил, как в синей высоте меняют форму облака. Он говорил об Илисон, которая посвятила свою жизнь тому, чтобы оставить след на этой земле. О Милифри, девушке, которая хотела стать воином, но не могла убивать. О Шелли, бывшей портовой шлюхе и монашке, которая нашла свой путь. О культисте – лекаре и убийце, который наконец-то сдержал клятву. Об Алуине, которого погубило чувство справедливости. О Маарсууне, который любил чертить схемы палочкой на земле. О хитром мэре Римерфара Хорсте. Даже о маленькой Сабине-Сааби рассказал – чтобы потянуть время. Наконец вчера, за день до полнолуния, истории закончились, и он поведал Илисару о Базиле, мальчике, который всю свою недолгую жизнь учился, чтобы только не умереть зря. Холлан знал, что Базиль с Илисаром обязательно подружились бы.

Холлан никак не мог вспомнить, хотя прошло всего лишь три месяца, пошёл ли всё-таки дождь в тот день, когда он вернулся к озеру Орт. Наутро ветер гонял по окрестностям пепел от погребальных костров – наверное, это значило, что дождя не было. Духам в этот день хватило человеческих слёз.