Путь Холлана

Марсен оторвался ото всех, спешил. Рори с Базилем перекрикивались, а Милифри, смирившись, положила голову на плечо паренька и прикрыла глаза. На ней были кожаные брюки, а поверх – коричневая юбка с запахом, которая билась о круп лошади и надувалась парусом, грязная от пыли. Земля стала более каменистой, а растения – редкими. На горизонте уже виднелись черепичные крыши Дайса. Город, когда-то не последний в Объединённых землях, после закрытия шахт постепенно пришёл в запустение. Поговаривали, что именно здесь отсиживаются беглые преступники, а так же находят временный приют те, кто хочет попасть в Сууридар. Порядок закрывал на это место глаза – трущобы на краю границ с королевством и Союзом племён, далёкие от столицы не представляли опасности.

Дайс стоял на возвышенности. Её пологий берег опускался к речушке, которая в середине лета почти пересыхала. Выработанные угольные шахты находились южнее, а севернее пригорок резко срывался в каменистую долину, заросшую низкорослыми деревцами и прочерченную ручьями. Точнее, так это себе представлял Холлан. Но увидел он несколько другую картину.

Замедлив ход, они проскакали по окраине Дайса, и несколько хмурых местных жителей – все старики да старухи – провожали их взглядами. Рори сразу направил своего скакуна по резко уходящей вниз дороге. Марсен остановился у самого края невысокого обрыва, а потом оглянулся на своих спутников. На его лице читалась гордость.

– Ого! – воскликнул Базиль, а Мили выглянула из-за его плеча.

Холлан спрыгнул с коня и подошёл к краю. Палатки. Кони. Люди. Пара больших шатров. Повозки. Затолкнув поглубже все чувства и руководствуясь только холодным рассудком, наёмник прикинул количество людей. Выходило, что армия Маарсууна составляет человек двести. Холлан не знал, много это или мало, ведь он не спрашивал молодого человека о его планах. И не собирался. И рассуждать тоже не собирался. Единственное, что понятно, и над чем думать не надо, это то, что наследнице здесь не место. Холлан повернулся к девушке и сказал:

– Милифри. Мы уходим.

Наследница раздражённо фыркнула.

– Как же мне надоела твоя упёртость, наёмник! Базиль, едем вниз.

Холлан ещё некоторое время стоял один, хмуро глядя на мельтешение внизу. Всадники спешились и отдали лошадей подбежавшему парнишке. Рори заглянул в шатёр. Оттуда вышел мужчина с пшеничными волосами и бородкой – Аарен, поспешил к Марсену. Тот подошёл, похлопал товарища по плечу, что-то спросил. Аарен покивал, показал рукой на шатёр. Марсен позвал Милифри. Наследница оставила Базиля, а тот, потоптавшись на месте, пошёл к Рори, который сидел на корточках рядом со входом. Парень что-то сказал. Базиль повернулся, поднял голову и посмотрел прямо на Холлана. Тут же отвернулся, пожал плечами. Рори поднялся и повёл Базиля куда-то к палаткам. Наверное, поесть.

Холлану хотелось пить. И выпить. Но полнолуние только завтра. Сегодня наследницу уже точно не вытащить в путь. Скорее всего, придётся задержаться здесь на несколько дней. Так что завтра Холлан со спокойной совестью напьётся. Он взял коня под узды и стал медленно спускаться по дороге. Шуршала щебёнка, утрамбованная сотней ног, срывались вниз мелкие камни. Наступали сумерки. Холлан прошёл к ручью, напился сам, напоил коня. Вода была холодная. Рядом топтался парнишка-конюх. Он не сразу решился подойти, точнее, отскочил сразу, как увидел татуировки. Теперь Холлан сам подозвал его – спросил, где тут пожрать и где после этого в тишине завалиться на отдых. Отцепил меч от седла, снял мешок, в котором призывно звякнули бутылки виски из Флинтена. Наёмник поинтересовался у парня, есть ли в Дайсе питейные заведения. Тот нахмурился, сказал, что есть один трактир, но это не приветствуется, на что, конечно, получил традиционный ответ:

– Мне насрать.

Холлан направился ко второму шатру. По словам парнишки, там можно было раздобыть еды, хотя сегодня все уже поужинали. Солнце садилось, его огромный диск стремительно тонул в дымке над горами, нагревшимися за день, а теперь отдающими тепло. Холлан знал, всей шкурой чувствовал, что на востоке сейчас поднимается луна, почти идеально круглая, чуть скошенная слева. Усуэлю осталось прилепить последний кусочек теста к булке.

В шатре стояло два раскладных стола и скамьи. Штора, подвешенная на верёвке, делила помещение на две части. За столом сидел мужчина примерно возраста Холлана и старательно скоблил небольшой котелок. Лысина мужчины вся была покрыта светлыми полосами шрамов.

– Мы ждали гостей, – сообщил он наёмнику и вышел за штору.

Мужчина вернулся оттуда с миской, в которую было свалено всё, что осталось за день: капуста, картошка, куски мяса, чечевица, фасоль. Горку венчал ломоть серого хлеба.

– Вина? – спросил мужчина.

– Нет.

– У нас разбавленное, – сказал мужчина, как будто это было предметом для гордости.

– Воды.