Путь по крошкам света. Плоды и ростки

– Что не движется, то умирает. – вспомнилось Федору расхожее определение. – Да, только движение отличает нас от смерти. С начала отказ от значимости себя, а потом от желания действовать и в итоге от силы своей жизни в себе- от силы Духа. И чтобы они не говорили, если они не делают что говорят, они все сильнее отрицают свою жизнь как нужную им и стараясь им помочь, помогаешь их разрушению только. Видимо это и есть «Наказание Господне!» для помощников в умирании, хоть под благовидным предлогом оживить. – ворочал мысли Федор. – За это «по шапке» дают помощникам-дуракам! Невозможно помочь отказавшимся от Духа в себе? Но ведь, как ему сказал наставник, человек в этой жизни «продолжает» то, что делал в прошлой? То есть ни что не прерывается и у души есть возможность доделывать свои ошибки и жизнь уже в перспективе бессмертной жизни.

– Если так, то я мешаю им завершить один цикл и начать следующий? Ну тогда это действительно не помощь, а помеха той глубинной скрытой от личности нашей части, что живёт не одной жизнью одной личности, а много большими, растущими друг из друга к какой-то задаче известной только ей и Творцу.

Равула

Души путешествуют по временам подобно тому,

как путешествуют по небесам облака,

и, хоть ни очертания, ни окраска,

ни размеры облака не остаются теми же самыми,

оно по-прежнему облако, и так же точно с душой.

"Облачный Атлас" Д.Митчелл

Сны о будущем

Раз в год в декабре, Равик начинал ощущать мягкое сонное томление располагающее его вздремнуть днём ближе к вечеру. Не заснуть глубоко от усталости или вымотанности, а именно, как говорится, приспать поверхностным лёгким сном. В таком присыпании тело расслабляется, глаза закрыты, но тебе слышно все вокруг ещё очень хорошо, но уже как «сквозь вату» глуховато и гулко. Такое пограничное состояние ещё не совсем сна, но и уже глубже чем просто дремота. Такое бывает, когда утром ещё лежишь, не открыв глаза, но все уже слышишь, даже можешь что-то представлять в уме как картинки, но ты скорее все ещё спишь, чем начинаешь просыпаться, зевая и сладко потягиваясь.

Вот именно такие состояния Равула испытывал в третьей неделе декабря, когда ещё только начиналось ощущаться приближения нового года, но ещё не начался суетливый ажиотаж подготовки к празднику с его бешёнными забегами по магазинам. Такое блаженное время между годами, когда время ощущается уже не старым годом, но ещё и не новым.

Вот в такие вечерние часы он пил чай в прихлебку, грея ноздри втягивающими вдохами обжигающего чайного пара и одновременно немного глотая обжигающего кипятка чая с мёдом. Это вдыхание смеси паров и кипятка, их горячие ароматы, медитация молчания не думанья вызывали в нем состояние глубокой сладостной расслабленности и активности сознания одновременно.

Выпив чая, он уже обмякший и полусонный, ложился на бок прикрывая голову простыню, оставляя только отдушину для дыхания. Закрывал глаза и позволял себе погрузиться в мягкие ощущения полусна или как у них говорили, приспать.

Присыпая Равула, вспоминал, то, что ему привиделось как во сне в прошлом году и настраивался на сон о новом годе. Он позволял новому сну сниться, если так можно говорить об этом.

Равику каждый год снилась подъезжающая золочёная викторианская карета, поднимаемая в облака огромным золотым колесом обозрения предстоящих лет. Каждый год вид кареты менялся и ее содержание метафорически говорило Равику о том, что несёт ему новый год. И каждый год был именно таков каким он его увидел во сне в метафорах визуальных деталей.

Равик не заморачиваться и не искал причин этих образов карет и колеса. Его больше интересовало, что метафорически ему они говорят о его будущем, чем как они визуально выглядят. А то, что эти образы где-то возможно случайно сцепились с его логическими символами мышления став частью его личного опыта, ему было ясно как факт, рассмотрение которого ему ничего не давало. Он принимал это как обёртку, в которой ему давалась полезная золочённая начинка, как в шоколадных конфетах с кружочком съедобного сусального золота на шоколадной оболочке.

Сам приём «смотрения» в присыпании, возможного будущего или скорее ему казалось, что вероятного будущего, ему был знаком по практике «утреннего смотрения предстоящего дня». Что-то подобное он когда-то прочитал и попробовав втянулся, подстроив его под свою манеру визуального видения.

Делалась эта практика не сложно, но требовала уметь концентрировать внимание на конкретной задаче ставя перед собой определённые задачи выполнения (см. «Путь по крошкам света. Ствол и ветви»).

Рано утром, только осознав, что практически проснулся, но не открывая глаза(!), начать пытаться представить как днём будут происходить события и пытаться их представить по нужному сценарию. Например, перед длительной поездкой, Равула «смотрел» как будет проходить поездка и в моментах, опасных дорожных происшествий, представлял, что избегнет опасности каким-нибуть пришедшим ему вариантом событий. И очень часто так и происходило.