Читаем Путь по крошкам света. Плоды и ростки полностью

Путь по крошкам света. Плоды и ростки

Во времена, когда Равула занимался ментальными дуэлями на одном из порталов, он познакомился с парнем, что тоже увлекался вчувстваниями и придерживался моральных правил не лезть «в людей» без согласия. Они неплохо общались и обменивались опытами с вчувствованиями в друг в друга, ища более интересные приёмы и методы. Вот тогда его друг и рассказал, как ездил к православному старцу «на приём», а тот без разговоров, внимательно на него посмотрел и того в уме пронеслись целые картины событий. Его это так потрясло, что он даже сюжеты увиденного не рассказывал, ссылаясь на глубоко личные сюжеты для него.

Равуле до сих пор кажется, что это касалось именно грехов вчувствования и попустительства подчинения себя визуальными бесконтрольными образами или как в православии говорится, в прелестях диавольских.

Позже его друг как-то быстро собрался и уехал в Санкт-Петербург, вступил в местный клуб писателей стихов. И последнее, о чем они общались, было о его намерении пойти учится к институтчице. После это он «исчез» из сети, месенджеров и его номер стал вне зоны. Человек исчез совсем тогда и до сих пор Равула никаких данных о нем не нашёл, хоть и искал и сам бывал неоднократно в городе.

А пример с транслируемыми видениями православным старцем подтолкнул Равулу к изучению православного исихазма (умной сердечной молитвы) и православного старчества, как явных православных практик, а не просто отдельных старых монахов, могущих творить чудеса.

Косвенно на это указывали и слова Великого Валаамского Старца Силуана Афонского:

«Старец Силуан Афонский» Архимандрит Софроний (Сахаров)

Глава XII. О слове Божием и о пределах возможностей твари

В Духовном созерцании подвижник становится зрителем вещей, которые для подавляющего большинства людей являются тайною, но он стоит пред невозможностью поведать об этой тайне, потому что переводимая на человеческий язык, она предстает слышащему о ней совсем иною. Язык человеческих слов и понятий дает очень ограниченную возможность передавать внутреннее состояние одного – другому.

Непременное условие взаимного понимания – общность или торжество опыта. Нет этой общности, не будет достигнуто и понимание, потому что за каждым нашим словом сокрыта вся наша жизнь; во всякое понятие каждый из нас влагает объем своего опыта, почему все мы неизбежно говорим на разных языках. Но в силу единосущея рода человеческого возможно и чрез слово вызывать новый опыт в душе слышащего, и тем, как бы порождать в нем новую жизнь. И если это так при нашем человеческом взаимообщении, то тем более это происходит при Божественном действии. Слово Божие, при известном внутреннем расположении души, восприемлющей его, своим явлением действительно приносит новую жизнь, и ту жизнь, которая заключена в нем, т. Е. вечную.

Имея в виду не только несовершенство нашего средства – языка, но и своё невежество и неспособность, все же позволим себе возвратиться к той странной по форме беседе-молитве, о которой мы говорили выше, а именно, к словам: «Держи ум твой во аде, и не отчаивайся».

***

Отсекатель» психира

и «катана рассекающая демонов»

Равику захотелось нарезать душистого зажаристого хлеба с жёсткими не разрезаемыми запёкшимися краями надрезов на горбушке. Решили они молочка с вкусной вручную сделанной умельцами краюхой попить. Взял он не тупой, недавно заточенный кухонный нож марки «Т….» и ему пришлось жёсткую корку изрядно пилить сильно кроша ее и смять пуховую мягкость внутри ржаного батона.

– Ну…не совсем плохо, но проверим новый нож под японский булат марки «S…» недавно им полученный под заказ. – решает он и откладывает старый нож м доставая новый из мягкой фабричной упаковки нож типа Сантоку.

– «Пуммс! – одним коротким звуком говорит лезвие, без видимого сопротивления одним слитным движением, не замечая «железной» корки и мякоти внутри под ней, проваливаясь сквозь батон и ударяясь гулко об дерево разделочной доски.

– Пуммс!– Пуммс!-Пуммс!-Пуммс! – с удовольствием поёт лезвие просто рассекая краюху на точные не смятые ломти.

– Черт! Просто удовольствие от ощущения реза! – удивляется Равик с уважением протирая характерный «срезу древесины» рисунок лезвия и укладывая нож в упаковку и ловя в себе пролетевшую мыслью – А что, если запомнить тактильные ощущения и усилив их использовать для отсечений участок в памяти с разрушающими воспоминаниями? Или как контратаки нападающих?

И запомнил, и использовал несколько раз и так, и так. Техника работала, правда пока временно. Требовалось больше практики.

***