Путь розы. Внутри цветочного бизнеса. Как выводят и продают цветы, которые не сумела создать природа

Я понимаю, почему цветоводы предпочитают растения, за которыми проще ухаживать. Чтобы вырастить несколько миллионов безукоризненных роз в год, нужно приложить немало усилий. Я видела, как многие фермы борются с проблемами. Рабочие в резиновых перчатках собирают поврежденные или больные листья и стебли, складывая их в прикрепленные к поясам мешки. Для тлей выставляют желтые липкие ловушки. В крохотных лабораторных помещениях в чашках Петри выращивают биологические пестициды, напоминающие синий заплесневелый сыр. Компост сгребают в огромные кучи, от которых идет пар, чтобы потом добавлять в качестве подстилки. Бочки с бромметаном у сарая и таблички «Не входить» на теплицах, где недавно проводили опрыскивание. Обычно рядом с табличками крепятся небольшие пластиковые часы, показывающие время, когда рабочие могут вернуться обратно. У каждого входа стоит ножная ванна, в которой, перед тем как зайти, моют подошвы в мутной воде с дезинфицирующим раствором.

Эквадорские теплицы представляют собой смесь старого и нового. Каждый управляющий, с которым я встречалась, знал о методах выращивания на гидропонике, органических средствах борьбы с вредителями, сложных системах повторной очистки воды и автоматизированных конвейерах, доставляющих растения к рабочим, а не наоборот. В конце концов, это мировой рынок. Цветоводы знают, что делают в Голландии, Кении, Эфиопии, Израиле и Калифорнии. Но решение, какое оборудование покупать, какие технологии применять и где вместо автоматизации использовать человеческий труд, целиком зависит от экономики. В конечном счете все сводится к тому, сколько на этом можно заработать и какие требования рынок предъявляет к качеству, свежести и размеру товара. Это довольно сложные расчеты, но в теплицах, где каждый квадратный метр пространства, каждое растение, каждый литр воды и каждая капля удобрений поставлены на учет, они достаточно очевидны. И становятся еще более наглядными, когда речь заходит о процессах, следующих за сбором урожая. Как только розу срезают, она начинает умирать. Прибыль улетучивается с каждым движением секундной стрелки. После того как стебель срезан, время – деньги.

Давайте выберем розу, например Limbo лаймового цвета, и проследим ее путь от теплицы до магазина. Все начинается в понедельник утром, когда в эквадорской теплице Limbo срезают с куста. Это довольно большая роза: длина стебля около шестидесяти сантиметров, примерно сорок лепестков, предполагается, что она простоит в вазе около десяти дней. Тот, кто будет ее срезать, смотрит не только на чистый, без пятен, бутон на прямом стебле: нужно найти цветок, который достаточно раскрылся. В ряде хозяйств заказчик может выбрать любую из семи стадий раскрытия цветка: начиная с небольшого плотного бутона в три сантиметра длиной, который может не распуститься никогда, до полураскрывшегося цветка величиной до восьми сантиметров, который, если повезет, таким и останется стоять в вазе. Большинство роз срезают «с рассветом» – как только лепестки начинают распускаться. Для большинства роз это стадия номер три. Нераспустившийся бутон Limbo не представляет собой ничего особенного, так что ее срезают, когда она достигает стадии шесть – раскрывается наполовину, а ее бледно-желтые лепестки становятся цвета шартрез.

Срезав, Limbo не ставят немедленно в воду. Ее кладут к паре десятков таких же цветов и несут в конец ряда, где оставляют ждать на металлической тележке, небрежно покрытой куском пленки, пока тележка не заполнится целиком. Примерно через полчаса розу ждет быстрое перемещение по пыльной тропинке между теплицами в производственный цех, куда за день свозят около десяти тысяч роз.

Работа на цветочной ферме начинается рано, около семи утра, и свежие розы продолжают прибывать в производственный цех до полудня. Я не была готова, идя за Limbo и остальными розами из теплой, заполненной паром теплицы, к тому, что окажусь в буквально ледяном производственном цехе. Любой цветовод в Латинской Америке расскажет о важности сохранения «холодной цепи» от места сбора урожая до места отправки, и эта «холодная цепь» начинается именно здесь, в студеных комнатах производственного цеха. Работающие здесь люди одеты в штаны и рубашки с длинными рукавами, резиновые фартуки, перчатки и шапки. На некоторых маски, кто-то в свитере и шарфе. Однако здесь легко не только замерзнуть, но и промокнуть. Во время работ почти невозможно остаться сухим: мокрый бетонный пол, мокрые розы, разлетающиеся повсюду брызги.