Путь розы. Внутри цветочного бизнеса. Как выводят и продают цветы, которые не сумела создать природа

Так что я была вынуждена наблюдать, как связки роз отправляются в бочку с фунгицидом: сначала бутонами вниз, а потом, второй раз, стеблем. Это был самый скверный этап работы в производственном цехе. Люди, которые обрабатывали розы, были в респираторах, бочка с фунгицидом стояла в противоположном конце помещения, однако запах все равно стоял чудовищный. Все остальные рабочие были без масок. Каждый цветовод считал своим долгом уверить, что он принимает все необходимые меры, чтобы защитить рабочих и предотвратить утечку химикатов в водоемы, однако похоже, что здесь это было нереально. Рабочие, обмакивающие розы, были залиты фунгицидом с головы до ног. Он выплескивался на пол. Капал с цветов. Первый раз за многие месяцы, проведенные за кулисами цветочной индустрии, я почувствовала, что ненавижу цветы. Если эти прекрасные бархатные лепестки нужно окунать в химию перед тем, как продать, пусть их лучше не будет вовсе.

Давайте на секунду прервемся и поговорим о фунгицидах. В процессе выращивания употребляют разные вещества, представляющие опасность для рабочих, но именно это финальное обмакивание вызывает наибольшее отвращение. Одно дело – знать, что купленный тобой цветок когда-то, на каком-то этапе жизни, был чем-то опрыскан. Совсем другое – представить их погруженными в фунгицид перед самой отправкой. Один эквадорский цветовод сказал мне, что использует несколько разных фунгицидов, включая два продукта от «Bayer CropScience»: «Teldor» и «Scala». Они были разработаны для опрыскивания клубники и винограда. «Система действий в отношении пестицидов» («Pesticide Action Network», PAN) не относит их к «вредным факторам» (обозначение, которое используется для химикатов, загрязняющих подземные воды и представляющих опасность для человека). Хотя эти продукты считаются менее токсичными, чем ряд других, ни производитель, ни та же PAN не рекомендуют использовать их как фунгицид для обработки цветов. К фунгицидам для обработки роз PAN относит тридцать семь продуктов, из которых семнадцать относят к «вредным факторам» из-за токсичности для человека и окружающей среды.

Кроме того, я должна упомянуть, что рабочие использовали так называемые фильтрующие респираторы без принудительной подачи воздуха. Эти респираторы должны быть индивидуально подогнаны под владельца. Без подгонки они не только не защищают, но сами по себе представляют опасность, поскольку дают ложное чувство защиты, – в результате работающие в них люди подвергают себя большим рискам, чем работающие без масок. Даже крупные правительственные учреждения США сталкивались с трудностями, пытаясь выполнить требования Управления по охране труда в индивидуальном подборе респираторов, а здесь эта задача выглядит просто невыполнимой. Использование респираторов рекомендовано в требованиях безопасности при работе с фунгицидами. Однако учитывая исследования Международной организации труда ООН, где говорится, что только 22 % рабочих проходят необходимый инструктаж по работе с химикатами, маловероятно, что все эти респираторы когда-либо индивидуально подгонялись.

Наблюдая, как цветы окунают в фунгицид, я спросила одного из управляющих, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более обыденно: «И как долго этот раствор держится на цветах?»

«Не очень долго, – ответил он. – Чем больше проходит времени, тем меньше эффективность. Для человека опасности нет. Однако, – тут он широко улыбнулся. – Я бы никогда не рекомендовал принимать ванну с розовыми лепестками. Не стоит этого делать».

Вторая половина понедельника. Limbo уже срезали, подрезали, отсортировали, обмакнули в фунгицид и упаковали. Коробка, в которой она лежит, находится на пути в холодильник. Следующий этап будет очень важным для выживания этой розы.

В тот момент, когда Limbo срезали, запустился каскад физиологических процессов, ведущий к увяданию, то есть к тому, что цветок состарится, поникнет и засохнет. В первую очередь, дыхание цветка учащается. Это требует энергии. Энергия запасена в цветке в сахарах, или углеводах, которые высвобождают ее, разлагаясь на воду и углекислый газ. В обычных условиях растение использует энергию для образования новых клеток, для доставки питательных веществ и для поддержки собственного здоровья. Но после того, как цветок срезан, он дышит чаще, чтобы заживить раны. Растение сжигает ресурсы в попытке выжить. Тот факт, что цветок срезают в теплице, не идет ему на пользу: чем выше температура, тем чаще он дышит. Именно поэтому цветоводы так спешат перевезти цветы в холодильник – торопясь замедлить процесс дыхания, чтобы цветок дольше сохранял ресурсы.