Читаем Путь. Стихи полностью

Безнравственна поэзия, мой друг,И неотвязна, словно проститутка.Но ты не внемлешь голосу рассудкаИ посвящаешь ей одной досуг.Очнись, взгляни, как хорошо вокруг!Неужто этот мир – пустая шутка?Ты сам тому не веришь… Станет жутко,Когда, как чашка, выпадет из рукВсё, что в угоду самоотреченьюТы слепо отвергал, чему значеньяНе придавал. Но впереди – финал.Тогда найдёшь ли ты себе прощенье,Как тот, кто жизнь убив на извращенья,Любви высокой так и не узнал.

На Родину

Я из Москвы приеду в КиевИ без волнений и хлопотКуплю билет не на “ракету”,А на колесный пароход —Он старомоднее калошиИ гонит крупную волну,Но мне спешить как раз не нужно:Я с полпути искать начнуПолузабытые приметыНа том и этом берегу,А после Ржищева волненьеУнять и вовсе не смогу.Когда же из-за поворотаПойдет Батурина гора,Скажу попутчикам случайным:– Счастливо плавать. Мне пора!…Причалит к пристани уютнойТакой домашний пароход —И я по узенькому трапуСбегу в толпящийся народ.Так было прежде, так же будетИ в этот раз:Уверен я,Что кто-нибудь протянет руку:– Надолго в отчие края?

Перелётные птицы

На заре просыпается дед Афанасий,И выходит из хаты в запущенный сад,И стоит, и глядит, как от скорых ненастийПерелётные птицы летят.Улетают они в чужедальние страны —Там легко раздобыть даровые корма,А на русской земле через месяц бураныВозведут из снегов терема.Над седою его головою не птицы,А кручина-печаль распростёрла крыла.Дед живет со старухой, а сына в столицуНенароком судьба увела.Но даётся не всем городская наука,И уходят не все из родного села —Старики воспитали на старости внука,А Москва и его отняла.Неизвестно, кто поле распашет весноюИ посеет хлеба. Озабочен старик.Перелётные птицы летят стороною.Как зерно осыпается крик.

«По снежной российской равнине…»

По снежной российской равнинеПозёмка гуляет, шуршаВ серебряных былках полыни,В сухих копьецах камыша.По ним угадаешь, где поле,А где озерцо подо льдом.Гуляет поземка на воле —Дорогу отыщешь с трудом.Но я в этом снежном простореНе странник в опасном пути,Которого гонит простоеЖеланье до цели дойти.Сам-друг на глухом бездорожьеС мятежной метелью полей —И мысли честнее и строже,И чувство Отчизны полней.

Рифма

У рифмы я спросил шутя:“Кто жизни всех милей?”– Дитя.Ответ хорош, я сам хитрец.“Кто с нею запросто?”– Юнец.“Кто знает в жизни толк?” – спросилУ рифмы…– Муж в расцвете сил.“А кто настолько к ней привык,Что ничего не ждёт?”– Старик.“Кто станет жертвой темноты?”Неумолима рифма:– Ты.

Весна

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия