Путь Тесея

Прославленный герой Эллады тогда уже не уделял своей варварской супруге столько внимания, сколько ей хотелось. Всё больше времени Ясон, назначенный царем Креонтом правителем коринфской гавани Лехейона, проводил в царском дворце, и по Коринфу ходили слухи, достигшие, понятно, и ушей Медеи, что придворные уговаривают её мужа порвать с нею и жениться на царевне Главке, дочери Креонта. Может быть, поэтому, или оттого что считалась иноземкой и варваркой, но Медея пользовалась достаточной свободой, чтобы с одной рабыней прогуливаться по набережной Лехейона, посещать храмы коринфского Акрополя и покупать травы для волшебных зелий на базаре.

Царь Эгей возвращался из бани и проходил через базар, когда раб показал ему Медею, задумавшуюся возле прилавка лидийца-травника. С красиво подстриженными волосами и бородой, в чистом хитоне и благоухающий притираниями, царь чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы подойти и приветствовать скандальную знаменитость. Тем более, что настоящая, живая колхидская царевна вовсе не походила на грезившуюся ему пышную варварку из страны Гипербореев: Медею, хрупкую, смуглую и черноволосую, издалека можно было принять и за гречанку. Но вблизи сразу же бросались в глаза её выразительные карие глаза и полные, почти негритянские губы. Царь Эгей был очарован и проявил предприимчивость, в общем-то не свойственную ему в отношениях с женщинами.

Они покинули базар, на набережной сели на каменную скамью и отослали прочь рабов. Женщина очень умная, Медея сразу же покорила сердце царя Эгея своим даром выслушивать собеседника, с явным пониманием и с несомненным сочувствием, чем выгодно отличилась от его жен: пустые болтушки обе, что мёртвая, что пока ещё живая. Царевна из Колхиды с того и начала разговор, что поинтересовалась, как царь Афин оказался в Коринфе. Он и рассказал, что ходил в Дельфы к оракулу, и зачем. Добавил, что направится теперь в Трезен к своему приятелю царю Питфею, чтобы помог истолковать прореченное Пифией. Медея, попросила, если не секрет, повторить слова оракула. Он и повторил. Тогда она предсказала, что мудрый царь Питфей обязательно поможет ему, и что Эгей ни в коем случае не останется бездетным. Она заявила, однако, что сама не берётся истолковать оракул, потому что считает своё знание греческого языка недостаточным.

Тут царь Эгей насторожился. Уж не лукавит эта иноземная красавица? Ему, напротив, показалось, что греческим языком она владеет великолепно, а если выговаривает не так, как дорийцы, так это для варварки естественно. Но тут Медея принялась жаловаться на свою судьбу, и его неприятное чувство растаяло. Ведь царь Эгей вполне разделял её мнение, что Ясон поступает постыдно, бросая её и детей ради царевны Главки, и что решение царя Креанта изгнать Медею с детьми от Ясона, быть может, и целесообразно, если из интересов государственных исходить, однако бесчеловечно. И уж, во всяком случае, славы ему не принесёт.

– Меня это поддерживает в моих бедствиях, царь, что ты одинаково со мной оцениваешь низкие поступки Ясона и Креанта, – торжественно заявила Медея, глядя задумчиво на спокойную гладь Коринфского залива. – Но кто теперь приютит меня, безвинную колхидскую царевну, доверившуюся коварному греку? Кто защитит от врагов?

– Ты называешь себя безвинной, Медея, но разве не ты убила брата своего…? Не вспомню имени, прости…

– Апсирта? Он был моим сводным братом, – оживилась Медея. – И я своей рукой не убивала его, нет. Убил его Ясон, и предательски, надо признать, а я виновата только в том, что заманила Апсирта на переговоры на одном из островов в заливе Кварнер. Апсирт преследовал «Арго» на нескольких боевых кораблях от самой Колхиды.

– Тогда, быть может, это не ты разрубила мёртвое тело брата не несколько кусков и бросала их по очереди в море, чтобы догоняющий вас на корабле твой и Апсирта отец царь Ээт, подбирая их и поднимая на борт, отставал от «Арго»? Ты уж прости мою прямоту: у меня обычай такой, что думаю, то и на языке.

Тут Медея повернулась к нему, взяла за руку и грустно улыбнулась. Сказала проникновенно:

– А ты посмотри на меня, царь, и сам реши, могла ли я совершить такое зверство? Это была выдумка Ясона, и тупой силач Геракл удерживал меня за руки, пока Ясон бесчинствовал над телом бедного моего брата. От этих преступлений нас очистила моя тётка Кирка на острове Ээя, и я поняла дело так, что теперь мы с Ясоном в них неповинны.

Тут понял царь Эгей дело так, что очарован ею навек. Тем не менее, проворчал:

– Такое очищение у нас, греков, успокаивает гнев богов и прекращает преследование с их стороны. Впрочем, боги могут не признать очищения, а люди, так те по-прежнему числят убийц в убийцах. Вот только не наказывают их, хоть личная месть возможна.

– Благодарю тебя, царь. Стану теперь осторожнее.

– Но тебе, Медея, приписывают и жестокое убийство Пелия, царя Иолка в Фессалии, дяди твоего мужа Ясона. Впрочем, на сей раз вам с Ясоном, насколько я помню, и очищение не понадобилось.