Путешествие

И иногда для некоторых из их шейхов эти притеснения делались причиной, побудившей их отречься от своей веры. Такова история, случившаяся в эти недавние годы с одним законоведом города, являвшегося столицей их короля-деспота; имя его было Ибн Зура. Измученный притеснениями правителя, он открыто отрекся от мусульманской веры и принял христианство. Он преуспел в заучивании наизусть Евангелия, в подражании нравам румийцев и в изучении постановлений их законов. Он вошел в число духовных лиц, которые давали разъяснения по христианскому праву, а если ему попадался какой-либо вопрос по исламу, он также делал по нему заключение благодаря приобретенному им ранее знанию положений шариата. Он давал разъяснения по обоим этим законодательствам. Была у него против его дома молельня, которую он превратил в церковь. Мы ищем спасения у Аллаха от последствий отступничества и заблуждений! Вместе с этим нам сообщили, что он хранит в тайне /341/ свою веру. Может быть, он из тех, которые составляют исключение, по словам: «кроме тех, которые вынуждены, а сердце их спокойно в вере»[435].

В эти дни в город прибыл глава мусульман этого острова, их господин и предводитель — Абу-л-Касим ибн Хаммуд[436], известный как Ибн ал-Хаджар. Этот человек был из семьи, в которой от отца к сыну передавалось управление этим островом. Нас уверяли, что он, кроме того, был человеком благочестивым, стремился к добру, любил своих подданных и совершил многие благодеяния ради будущей жизни: освобождение пленных, распределение милостыни иноземцам и отдельным паломникам и немало других, весьма благородных. В городе ожидали его прибытия. Он находился в это время в немилости у тирана, державшего его в домашнем заточении по доносу, сделанному его врагами. Они возвели на него лживые обвинения в сношениях с Альмохадами — да поможет им Аллах! И они добились бы его гибели, если бы не харис ал-мудда[437]: последовало несколько конфискаций и он должен был уплатить штраф более чем в 30 тысяч муминидских динаров. Постепенно он лишился всех своих домов и недвижимости, унаследованных им от предков, и остался в конце концов без всякого состояния.

Но случилось так, что он в то же время вернул милость тирана, поручившего ему выполнить важное государственное дело, которое тот и совершил с искусством раба, не властного над самим собою и своим имуществом. С самого своего прибытия в этот город он выражал желание встретиться с нами, и мы пришли к нему. Он открыл нам сущность своего положения и отношений жителей острова с их врагами, что заставило нас плакать кровавыми слезами и усугубило боль души. Так, он сказал, например: «Я хотел бы быть проданным (в рабство) вместе со своей семьей. Это, быть может, избавило бы нас от унижения, в котором мы находимся, ибо мы могли бы оказаться в какой-либо мусульманской стране». Представь себе несчастье, которое довело этого человека, при его знатности и занимаемой им должности, до подобного желания, человека к тому же обремененного детьми — сыновьями и дочерьми.

Мы просили Аллаха всемогущего и великого даровать ему и всем мусульманам этого острова избавление от положения, в котором они находятся. /342/ Долг каждого мусульманина — молиться за них Аллаху везде, где он совершает поклонение ему. Мы расстались в слезах. Он покорил наши сердца благородством своих стремлений, своими выдающимися достоинствами, невозмутимым спокойствием, совершенным доброжелательством и щедростью, красотой своего характера и натуры.

Мы уже юворили о домах, которые принадлежали в городе ему, его братьям или членам его семьи и были подобны великолепным дворцам. В целом влияние этих людей и особенно этого человека значительно; во время своего пребывания в городе он совершал добрые дела по отношению к бедным и нищим паломникам, улучшая их положение и облегчая им наем помещения и приобретение провизии. Да позволит ему Аллах извлечь из этого выгоду и дарует ему полнейшее вознаграждение, по своей милости!

Одно из самых тяжелых испытаний, которым подвергаются жители этого острова, — это когда случается так, что какой-либо человек рассердится на своего сына или жену или женщина рассердится на свою дочь. А те, кто являются предметом гнева, из гордости бросаются в церковь, провозглашают себя христианами и совершают крещение. И с этих пор отец более не имеет доступа к своему сыну, а мать — к дочери. Представь себе положение человека, подвергшегося такому испытанию со стороны своей жены или детей, жизнь которого разбита вследствие соблазна, в котором они живут. Им приходится поэтому постоянно ублажать своих жен и детей, боясь происшествия такого рода. Те, которые предвидят ход событий, опасаются также, чтобы с ними не произошло то, что случилось в давние времена с мусульманами острова Акритша[438].