Путешествие

За его (города) пределами великолепие садов, [подобных] андалусским рощам, блистающих обилием и свежестью, в чем проявляется вся прелесть оседлой жизни. А внутри — беспорядочность пустынной жизни, и не на что обратить взор, и глаз напрасно ищет простора и красоты. А эта река вытекает из одного источника, который бьет из ближней горы и делится на ручьи, прорезая его поля и посевы. Одна ветвь проникает в город, дробясь на его улицах и проникая в некоторые дома, доходит под землей до его благородной мечети, пересекая ее двор и вливаясь в два бассейна, один в середине двора, а другой у восточных ворот, и достигает двух канавок, окружающих мечеть. Над этой рекой — мост с аркадами из больших камней; он примыкает /240/ к южным воротам города. Насибин имеет два медресе и одну больницу.

А его правитель — Муин ад-дин, брат Муизза ад-дина, правителя Мосула; они — сыновья атабека. Муин владеет также городом Синджаром, расположенным справа от дороги в Мосул[314].

В одном из углов южной части высокочтимой мечети обитает шейх Абу-л-Йакзан, черный телом, с чистым сердцем, один из тех святых, кому Аллах воспламенил очи верой и кого он сохранил как остаток благочестия в наше время. Знаменитый своими макамами, славный своими чудесами, изнуренный болезнью и аскетизмом — это тот, которому поклонение принесло обновление, который добывает себе пропитание тканьем — делом своих рук и не оставляет ничего из пропитания сего дня на завтра. Аллах осчастливил нас встречей с ним, даровал нам благословение его молитвы вечером во вторник, в первый день раби I. И мы хвалим Аллаха, всемогущего и великого, за то что он дал нам милость видеть его и удостоил нас прикоснуться к его руке. Аллах дал нам извлечь пользу из его молитвы, ибо он всемогущий и внимающий; нет бога, кроме него!

Мы остановились там в одном хане за городом, где провели ночь на среду 2 раби I [13 июня 1184 г.], и вышли оттуда ранним утром с большим караваном мулов и ослов, вместе с харранцами и халебцами и другими жителями этой страны — страны Бакр и прилегающих к ней [областей]. А позади нас мы оставили паломников этих краев, [тех, что были] на верблюдах. Мы двигались так до полудня, с полной готовностью и предосторожностью на случай нападений курдов, которые являются битом этих областей, от Мосула до Насибина и города Дунайсира, грабя на дорогах и творя злые дела на земле. Они обитают в неприступных горах, близких к упомянутой стране, и Аллах еще не помог ее правителям подавить их и прекратить их злодеяния. Иногда им удается достичь ворот Насибина, и нет против них помощи и другой защиты, кроме Аллаха всемогущего и великого.

В среду мы сделали остановку и увидели справа от нашей дороги у, подножия горы древний город Дара, большой и белый, с возвышающейся крепостью. А поблизости от него, в половине перехода, раскинулся город /241/ Мардин, также у подножия горы, на вершине которой находится большая крепость, одна из самых известных в этом мире. Оба эти города многолюдны.

Описание города Дунайсир — да хранит его Аллах! [315]

Он расположен в широкой долине, а вокруг него зеленые сады с душистыми растениями, которые орошают при помощи каналов. Без стены, он имеет довольно пустынный вид, хотя полон людей. Он снабжен многолюдными рынками и имеет припасы. Он — центр притяжения для людей из областей Сирии, Дийар Бакра, Амида и страны Рум, находящейся в подчинении у эмира Масуда, и соседних с ней областей. Обработанные земли здесь обширны. Город имеет многие удобства.

Мы остановились с караваном в пустынной местности, находящейся перед ним, и в четверг 3 раби I [14 июня 1184 г.] нашли здесь отдых. За городом находится новое медресе прочной кладки; к нему примыкает баня; его окружают сады; это одновременно и медресе, и место бесед.

А правитель этой страны — Кутб ад-дин[316]; он правит также городами Дара, Мардином и Рас-ал-Айном; он близок к двум сыновьям атабека. Все эти области принадлежат различным правителям, которые подобны удельным князьям Андалусии; они украшают себя прозвищем «ад-дин»; и здесь слышны лишь звучные прозвища и титулы, которые для опытного человека не значат ничего; ими жалуют равно и простых людей и государей. Получают их и богатый, и нищий. Среди них почти нет тех, кому этот титул действительно подходил бы, обозначая качество, которым он обладает, исключая Салах ад-дина, правителя Сирии, Египта, Хиджаза и Йемена, славного своими достоинствами и справедливостью.

В этом случае имя соответствует тому, кто его носит, и название совпадает с его смыслом, но подобный титул применительно к другим — не что иное, как дуновение ветра и утверждение, которое отвергнуто; какое бремя для человека, притязающего на имя «ад-дин»!

Царские титулы не на своем месте —
Как кот, который, раздувшись, хочет походить силой на льва![317]