Путешествие на абсолютный полдень

– Как раз к утру доберешься, – усмехнулся Ли. – Не выдумывай. Переночуешь, как человек, накормят тебя. Сана я предупрежу. Поговорить успеем. Доктор твой сегодня здесь. Да, в общем-то, и не только доктор.

Фай не стал спрашивать, что это значит. Ли привел его в крошечную комнатку в деловом крыле, расположенную за секретарскими кабинетами. На столике остывал под серебряными колпаками ужин, в углу была расстелена постель.

– Не брезгуешь после меня спать? – спросил Ли, как показалось Фаю, с легким оттенком издевки в голосе.

– А ты куда?

– Зайду к другу. Я завтра уезжаю, хочу попрощаться.

Фай криво улыбнулся.

– Друг он или она?

– Зачем тебе знать. Ты же не думаешь, что я совсем никому не нужен? Нет? Ну, вот и здорово. Садись, поешь. И расскажи мне, ради чего сюда тащился с Гранитного. Из-за Лала? Завтра я наконец-то за ним еду. Можно было спросить по связи, я бы ответил.

Фай отрицательно покачал головой.

– Есть одно место на моей карте. За океаном, но южнее Северного Моста, где упал наш первый корабль...

– Да, – сказал Ли. – Знаю. Я был там.

Фай положил на место взятую ложку.

– И что там такое?

– То, что ты ищешь, Фай, – улыбнулся Ли и прижал палец к губам. – Но об этом я с тобой здесь и сейчас говорить не буду. Если тебе что-то нужно от полковника Лаллема, можешь передать через меня. Или отдать мне свое распоряжение. Если оно не будет противоречить всем ранее полученным, я его выполню.

– По чьему приказу ты за ним едешь?

– По своему собственному, Фай. То, что хотят от него все остальные, меня ни по моральным, ни по политическим причинам не устраивает. Считай, что ближе всего мне приказ Сеймура Сана. Я просто хочу узнать, что с ним происходит и что он дальше планирует делать.

– И всего-то?

– Сан хочет, чтобы он вернулся на Бенеруф. Думаю, кир Хагиннор тоже не отказался бы от такого варианта.

– Нет, судьба Лаллема меня не интересует. Скажи... а там, где ты был... Туда попасть можно?

Ли кивнул:

– Можно, Фай.

– Что для этого требуется? Какие условия допуска?

– Не смотреть на меня, как на предателя и подлеца. Я никого не предавал. Я тоже стараюсь помочь. Просто у меня свои методы и свои представления о том, как, для кого и что нужно делать. Тебе достаточно будет лишь проявить терпение. Впрочем, куда тебе теперь торопиться. Если уж ты задумал оставлять ребенка, значит, пока не родишь, на Бенеруф тебе все равно не улететь. Ты кушай, Фай, кушай. Я выйду на четверть часа, ладно?

Фай похлебал какого-то густого супа. Съел пирожок, выпил чаю. Потом в дверь заглянул Ли и поманил его пальцем:

– Пойдем со мной. Поговоришь с одним полезным для нас человеком. Очень надо.

То, что это подстава, Фай никак не ожидал. Может, оно, конечно, с точки зрения изменившегося Ли, подставой не было, но Фай воспринял нежданную встречу именно так. Ли завел его по сети оранжерейных дорожек к площадке между деревьями, где горели несколько фонариков, а на скамье кто-то сгорбившись сидел. Слегка подтолкнув в его сторону Фая, Ли хихикнул и исчез, словно привидение, только ветки закачались. А Фай оказался наедине с Дином и в полном незнании, что тому сказать. Дин уже оглянулся на шаги. Смываться в кусты, как Ли, было поздно. Пришлось подойти ближе.

– А ты чего явился? – вместо приветствия сказал ему Дин. – Посочувствовать или позлорадствовать?

– Дин, ты сволочь, – выдал первое, что подумал, Фай. – Почему ты мне не сказал правду?

Дин молчал довольно долго. Потом все же ответил:

– А что бы она тебе дала, эта правда?

– Уважение к тебе, как к честному человеку.

– Я всю жизнь живу без этого уважения. Мне так проще. Уважение нужно поддерживать, трудиться. Лучше сразу без него. Если хочешь знать правду – между нами ничего больше не может быть, Фай, потому что мужчина ты гораздо больше, чем женщина. Ты доволен?

– Дин.

– Да что тебе еще от меня надо?

– Ты нездоров?

– Да! А тебе не рассказали? У меня умер сын. Я нездоров. Я от всех устал. Я никого не хочу видеть, тем более, тебя.

– Дин... Прими мои соболезнования.

Дин смотрел исподлобья.

– Я бесчестный, бездушный и бессердечный человек, – сказал он. – Запомни это. Мне срать на этикет. Поэтому впредь обходись без цветистых формальностей. Мне жаль только мою жену. Она не смогла стать матерью моих детей. Это позор и боль для нее. Мне очень ее жаль.

– Дин.

Вопросительный и болезненный взгляд «когда же ты отвалишь?»

Фай взял маленькую подушечку с края скамьи и протянул ее Дину.

– Передай своей жене, – сказал он. – Пусть положит под платье. – Развернулся и, пока Дин соображал о смысле сделанного ему подарка, торопливо зашагал прочь.

Глава 30

* * *

В день рассмотрения на жреческой коллегии у Амрая прямо с раннего утра начали шалить нервы. Он почти не спал. С вечера достал из каких-то дальних карманов дорожной сумки четки, книжечку с молитвами, зажег себе лампадку и всю ночь бормотал, стоя возле огонька на коленях.