Путешествие на абсолютный полдень

Во-вторых, Фай может понять, с чем имеет дело. Мозги у него в последнее время включаются лишь спорадически, но вдруг момент придется на проблеск сознания или какой-нибудь научный приступ, и Фай разберется, как устройство сделано. И сможет повторить. Насчет собственных разработок у него дела обстояли не очень, фантазии маловато, но мозголом и компилятор он всегда был гениальный. Убивать потом еще и Фая даже для Ли было бы слишком. Капитан Сеймур Сан вояка, хоть и с глазами нежной лани. Все первые впечатления о нем всегда у всех были обманчивы, он совсем не тот, кем выглядит. Сан может просто не захотеть, как художник не захочет уничтожать произведение искусства. Его может подвести любопытство или любовь к оружию. Обращаться к нему ненадежно. Нэля спишем со счетов, он вообще бестолочь. Ну, вот всех и перебрали. Из посвященных в ситуацию больше никого нет. Ли, конечно, мог бы сделать дело сам. Но тогда бы пострадала его репутация в глазах Доброго Хозяина. Стать для него убийцей, пусть и избавившим Хозяина от чудовищной, жестоко грызущей его двадцать лет обузы, Ли не хотелось. Это значило бы расстаться с ним. Причем, на грустной ноте. А Ли держался за Хозяина крепко. Нет, он не Лал, которому случайно свалилось в руки сокровище, а тот его бросил. Легко пришло, легко ушло, не очень-то и хотелось. Маленькому Ли и сокровище досталось не само по себе, а ценой трудов и переживаний, и хотелось завладеть им всерьез и надолго. Он не собирался спешить и впопыхах портить себе жизнь. Даже в интересах большого серьезного дела. По крайней мере, пока есть хоть один шанс решить все чужими руками, сам он даже близко подходить был не намерен.

Ли занес кулак, чтобы постучать в дверь дорогого гостиничного номера «для зрячих», то есть, с окнами и дневным светом, когда дверь эта открылась перед ним сама. Полковник Лаллем в шелковом пеньюаре, заваривающий в маленьком чайничке над жаровней чай и внимательно разливающий его по чашкам – гостю, своему другу, себе – это было удивительно. Могло бы быть даже трогательно, если бы не разбитые кулаки, не шея в пожелтевших, начинающих проходить синяках и не какая-то неясной этиологии лысина в голове, замазанная зеленым. Внешне жизнь полковника Лаллема могла отличаться от прежней сколь угодно сильно, но глубинная суть у нее оставалась та же. Кратчайшим путем к цели для него всегда была прямая. И напролом сквозь стены ему ходить не привыкать. Лал не изменял себе. Спутник Лала тоже поразил Ли до глубины души. Для начала, он был красноглазым. Самым настоящим, каких почти не встретишь в Таргене, и даже на Белом Севере они норовят спрятаться как можно глубже в землю. С белыми волосами, белыми бровями, белыми ресницами, с легко краснеющей от любых эмоций снежно-белой кожей и с такими глазами, словно из зрачков вот-вот капнет кровь. Высокий, намного крупнее самого Лала, пожалуй что красивый, если бы не альбинизм. Чтобы увидеть его красоту, в него нужно было невежливо всматриваться, а он пристальный взгляд явно не переносит. Радикально необычный экземпляр. При этом, холодный, высокомерный, презрительный и неразговорчивый. Не из-за воспитания или социальной роли, хотя и не совсем без этого. Из-за большого внутреннего напряжения, с которым, по-хорошему говоря, обязательно нужно работать. Иначе его персональный ад однажды разольется и сделает всем окружающим локальный, но яркий конец света. Впрочем, если Лал разбил кулаки об это белое чудовище, в том не окажется ничего удивительного. Это тоже своего рода терапевтическая работа. Доставалось же от полковника Лаллема Доброму Хозяину, когда тот пережимал с контролем. Такая жизнь у человека, такие в этой жизни воспитательные игры...

– Рассказывай, – велел Лал, когда его красноглазый приятель поставил на стол чашку с недопитым чаем, осчастливил Маленького Ли кровавым по виду и свинцовым по тяжести взглядом и, выдерживая царскую осанку, удалился в другую комнату, где, судя по стуку сброшенной обуви и скрипу мебели, свалился на кровать. Лал кивнул красноглазому вслед: – Не обращай внимания. У нас был вчера очень тяжелый день, а вы нам устроили еще и веселую ночь. Он пытается выспаться.

– А он у тебя совсем не разговаривает?

Лал одарил Ли таким же тяжелым взглядом, как красноглазый до этого.

– Ты с Бо сюда зачем явился? Мою жизнь анализировать?

– На Бо я все про всех знаю, мне там скучно, – Маленький Ли улыбнулся. – Прости мне мое любопытство. Но у тебя интересная жизнь.

– Это моя жизнь. Моя личная. Я больше не с вами, вы сами от меня избавились. Поэтому любая информация только в обмен на информацию. Любая услуга за услугу или плату. Плюс ваши долги по совести и чести. Если у вас есть совесть и честь. Ну, судя по вчерашнему приключению, кое-что все-таки осталось. Кто тебя послал и что нужно, говори.