Путешествие Нильса с дикими гусями

Вдруг что-то зашевелилось на берегу неподалёку от того места, где он сидел. Лис пригляделся попристальнее.

На берег вылезала выдра, зажав в зубах тонкую серебристую уклейку.

- Эх, ты! - сказал Смирре с презрением.- Питаешься жалкой рыбёшкой. А рядом весь берег кишмя кишит жирными гусями!

- Знаем, знаем тебя, Смирре! Уж очень ты сладким голоском поёшь, когда хочешь чужой добычей попользоваться.

- Это ты, Грипе! - сказал Смирре, приглядываясь к выдре.

Выдра Грипе не раз ловила рыбку на озере Вомбшён в провинции Сконе и хорошо была знакома с повадками Смирре-лиса.

- Не можешь ты их не видеть,- продолжал лис.- Я понимаю, тебе страшно приблизиться к водопаду. Ты просто трусишь!

- А чего же ты их сам не ловишь? - поддразнила выдра.

- Не лисье это дело - плавать в воде. Она мокрая. Брр! Но, думаю, и тебе до них не добраться.

- Это мне-то? - возмутилась выдра.

Она отважно бросилась в воду. Волны тут же отбросили выдру в сторону и понесли вниз по реке. Но она развернулась и, мощно орудуя своим плоским хвостом, как рулём, поплыла против течения.

Возле валунов вода бурлила и пенилась. Выдру завертело в омуте, но она нырнула на глубину, снова вынырнула и опять, борясь с течением, рванулась к валунам.

Так она какое-то время боролась с волнами. Смирре не сводил с неё глаз. И вот он увидел, что выдра, наконец, подобралась к валунам.

«Ну же, ну!» - мысленно подбадривал её Смирре.

Наконец выдра взобралась на камень. И вдруг, завопив не своим голосом, она рухнула в воду. Волны Роннебю завертели её и понесли.

А гуси, громко загоготав, все как один поднялись в воздух.

С большим трудом выдра выбралась на берег.

- Ну, что я говорил? - поддразнил её Смирре.

- Что ещё ты там говорил?

- А то, что этот водопад, а значит, и гуси выдре не по зубам! Не зря ты боялась.

- Я боялась?

- Ясное дело, боялась. И была права.

- Да что ты там мелешь! Я уже подобралась к валунам, уже было вылезла на камень.

- Чего же ты замешкалась?

- Да не замешкалась я! Я уже чуть было не схватила гуся, а тут, откуда ни возьмись, выскочил мальчишка, крошечный такой, да как всадит мне в лапу какую-то острую железку! Я прямо взревела от боли и потеряла равновесие. Лапы соскользнули с камня, и я упала в воду. И знаешь, что я тебе скажу…

Но Смирре-лис больше не слушал её. Он мчался вслед за гусиной стаей.

4

И опять пришлось Акке искать пристанища для своей стаи.

Она продолжала лететь на юг. Хорошо, месяц не успел ещё скрыться. Да ещё хорошо, что Акка прекрасно знала эти места. Ей было известно: южнее сверкающего водопада Юпафош, южнее небольшого города, который по имени реки так же зовётся Роннебю, есть целебные источники того же названия. Там располагается курортный городок, который зимой обычно пустует. В это время гостиницы, и домики, и купальни, и лечебные помещения бывают необитаемы. И там, на балконах и крышах, перелётные птицы часто находят приют и отдых.

На одном из балконов этого пустого городка и устроилась стая диких гусей провести остаток ночи.

Сон так и не шёл к Нильсу.

Он сидел и смотрел, как здесь, в Блекинге, море встречается с сушей, как суша ставит морю каменную преграду, а море бьёт и хлещет в эту преграду, вскипая белой кружевной пеной. Нильсу понравилось это место. На душе у него стало чуть спокойнее. И вдруг ночную тишину потряс ужасный вой. Он привстал и увидел, что под балконом при свете луны, задравши морду кверху, сидит и воет Смирре-лис. Добежав, наконец, туда, куда перелетела гусиная стая, он понял, что и на этот раз старая мудрая Акка перехитрила его. Ему ни за что не добраться ни до мальчишки, ни до гусей. И он завыл от злости и досады.

Сон Акки был чуток.

В темноте ей трудно было что-либо разглядеть, но она сразу сообразила, что происходит.

- Это ты тут воешь, Смирре? - сказала она.- Что бродишь по ночам? Ночью надо спать.

- Да, это я,- откликнулся Смирре.- Ну, как вам понравились мои лисьи шуточки?

- Так это ты подослал к нам куницу?

- Я. И выдру - тоже я.

- А тебе-то от этого какая корысть?

- Поиграть немного. Вы мне показали, что такое гусиные игры. Ну, так вот, теперь вы познакомились с лисьими играми. И игры эти будут продолжаться, пока хоть один из вас останется в живых.

- Подло это,- сказала Акка.- У нас ведь нет ни твоих когтей, ни твоих зубов. Разве честно травить беззащитных? - сказала Акка.

- Ну что ж, я могу вас и в покое оставить,- сказал Смирре.- Но при одном условии.

- Какое же это условие?

- Если вы отдадите мне сейчас того, кто зовётся Тумметотт.

- Никогда,- сказала Акка.- Запомни это, Смирре-лис. И знай, что каждый из нас готов пожертвовать ради него жизнью.

- Вот как? - изумился Смирре.- Ну хорошо же. Тогда знайте и вы, что ему первому я перегрызу глотку.

Акка промолчала. Препираться с подлым лисом было ниже её достоинства.

А Смирре, произнеся ещё парочку угроз, умолк. Наступила тишина.

Акка уснула. А Нильс по-прежнему не спал. Так его разволновали слова старой мудрой гусыни. Сердце его переполняла благодарность.

С этого часа никто, никто не мог бы уже сказать, что у Нильса Хольгерссона чёрствое сердце и что он никого на свете не любит!