Путешествие трех королевичей Серендипских [litres]

В назначенный день снова явившись в облике старушки в покои советника, он нашел того здоровым и веселым и получил от него великие дары. А так как советнику все же казалось, что, если разгласится, что у него заклеймены ягодицы, он навлечет на себя немалое поношение, он любезно просил юношу ни с кем не обмолвиться ни словом о данном ему лекарстве. Приняв его как родную мать, советник пожелал, чтобы тот беседовал с его женой и дочерьми, и показал ему все самые драгоценные вещи, какие у него были. Но юноша, решив, что должен всеми способами мстить вероломному советнику, с помощью того секрета, что сам он видел других, а его другие не видели, вошел не единожды, но много раз в комнату девиц, дочерей советника, и всех трех не единожды, но много раз познал плотски, рано поутру всегда возвращаясь в свое жилье.

Девушки, однако, признались в этом друг другу, и хотя эта забава не была им неприятна, все-таки рассказали обо всем матери, а та, безмерно сим опечаленная, тотчас объявила о несчастье мужу. Тот, подозревая демона, велел позвать исцелившую его старушку, то есть любовника своих дочерей. Поведав о новой беде, советник любезно просил, чтобы он, прежде избавивший его от столь тяжкого недуга, если возможно, удостоил найти средство и против этого. Раммо отвечал, что поговорит сперва с дочерьми и, может быть, добьется, чтобы им больше ничто не досаждало, и советник велел привести их в одну комнату со старушкой. Та, понудив их рассказать, что с ними приключилось, объявила советнику, что, по ее мнению, дух, который так обошелся с его дочерьми, был некий юноша, который, зная тайну действовать невидимо для других и таким образом невозбранно входя в комнату девушек, пребывал с ними в любовных усладах; она прибавила, что и против этого можно безотлагательно приискать средство. Советник любезно просил о том юношу, и тот, позвав дочерей, дал им лист бумаги с некими написанными словами, наказав, как только почувствуют ночью, что им кто-то докучает, разжечь большой огонь и бросить туда бумагу, которую она им дала, и тогда они смогут своими глазами увидеть досаждающего им юношу.

Затем Раммо ушел от них, а едва настала ночь, вернулся в комнату девушек с секретом, благодаря которому никто его не видел, и тотчас, как они улеглись в постель, расположился, как обычно, между ними. Заметив это, они поднялись, разожгли большой огонь, бросили в него написанные старушкой слова и увидели юношу: не узнав в нем султанского сына, они связали его и отвели в покои отца. Войдя туда, он изменил свои черты известным ему секретом, и советник тоже его не узнал. Раммо, желавший оказаться поближе к советнику, чтобы навредить ему, велел демону, находившемуся при нем неотлучно, дать ему крепкую пощечину. Демон, скорый в исполнении, так сильно ударил советника, что повалил наземь. Советник вернулся в постель в глубокой печали, уверенный, что ударил его не дух, от которого он был избавлен старушкой, но юноша, и приказал своим слугам рано поутру снять ему голову с плеч. Те приняли юношу из рук дочерей советника и повели в соседнюю комнату, дабы исполнить приказ хозяина. Когда же они туда пришли, Раммо, прибегнув к секрету, наводящему сон, усыпил их и, высвободившись из пут, остриг всем стражам волосы и бороды, а сам вернулся к себе домой.

Когда настал день, советник отправился к слугам и нашел их в унынии и скорби, с остриженными волосами и бородами. Придя в бесконечное изумление, он спросил, убит ли злодей, и, услышав обо всем произошедшем, ушел в смущении и печали. Он немедленно велел позвать старушку и поведал ей свое злосчастье.

– Подлинно, – сказал ему Раммо, – я теперь знаю, господин, что это было дело человека и духа вместе; но не сомневайтесь, что я еще надеюсь избавить вас от таковой досады своими молитвами.

И, велев духу больше не бить советника, он и дочерям много дней подряд ничем не докучал.

Советник, вернув себе покой и совершенно забыв былые невзгоды, снова пустился в любовные развлечения с султаншей. Заметив это, Раммо, распаленный жестоким гневом, велел духу той же ночью войти в дом советника и самую красивую из дочерей принести к нему в постель. Дух немедля повиновался и доставил Раммо самую прекрасную из дочерей. Она была испугана таким приключением, но Раммо сказал ей:

– Не тревожься, ибо я человек и пылко тебя люблю; знай, я Раммо, сын султана; посему не должно тебе так жестоко скорбеть, что ты оказалась подле меня.

Она же отвечала, что, кто бы он ни был, она не согласится на его волю.

– Чтобы ты узнала, – сказал Раммо, – сколь великой любовью к тебе я пылаю и сколь намерен уважать твою честь, я согласен почитать тебя своей дамой и поклясться, что ты будешь мне женой; но не открывай этого никому без моего позволения.

Эти речи были девушке приятны: она обняла его и получила с ним в ту ночь великое удовольствие.