Путешествие трех королевичей Серендипских [litres]

Так девушки сдружились друг с другом и бóльшую часть дня провели вместе, а поскольку Джулла надеялась с помощью секрета, которому научил ее духовник, вскоре освободиться из рук тирана, то захотела поведать о том и его дочери, дабы и она могла освободиться. Однажды, когда они долгое время беседовали о разных предметах, Джулла сказала ей:

– Так как я подлинно знаю, что с помощью Божьей, благодаря секрету, открытому мне духовником, мужем доброй и святой жизни, я скоро ускользну из рук нечестивого короля и вернусь в прежнее состояние, и так как меня весьма печалит, что ты должна оставаться в темнице, если ты обещаешь никому не говорить ни слова, я открою его и тебе; и уверяю, что, если пожелаешь им воспользоваться, немедленно найдешь средство против своих несчастий.

Дочь короля воздала ей великую благодарность и, обещая никому того не открывать, любезно просила тотчас научить ее оному секрету, дабы она освободилась из своего несчастного состояния. Джулла немедленно все ей изложила, и как той показалось, что с помощью такого секрета можно освободить себя и мужа из заточения, она дала Богу обет, если вернется в прежнее свое состояние, тотчас принять крещение. Поблагодарив Джуллу за великую ее благосклонность и вернувшись в свои покои, она положила набожное начало посту и чтению тысячи молитв «Отче наш».

Уже несколько дней Джулла предавалась этим занятиям, и однажды ночью ей приснился несчастный Феристено, который, жалуясь на свое злосчастье, любезно просил ее, затем что она была причиною великого его бедствия, утешить его хотя бы розовым букетом, в котором он мог бы взирать на ее лицо. Не в силах дольше оставаться в этом сне, от великой скорби, причиненной ей словами Феристено, она внезапно проснулась и, позвав свою подругу Акель, рассказала ей все по порядку. Та, видя, что Джулла опечалена до слез, многими доводами до самого рассвета силилась ее утешить. А на рассвете старушка, ухаживавшая за этим местом, собрав корзинку свежих роз и уложив их в прекраснейший букет, принесла их Джулле в дар от имени короля; та, приняв букет с радостным лицом, поручила женщине много благодарить за это господина. Приняв это как доброе знамение, она сказала старушке:

– Матушка, воистину я не могу отрицать, что розовый букет, который вы мне принесли, прекрасно и изящно составлен; но если б я могла получить корзинку роз, я бы показала вам такой прекрасный букет, что он далеко превзошел бы по красоте принесенный вами.

Старушка, которая считала себя великой искусницей в этом ремесле, желая видеть, сколь сильна в нем девушка, тотчас отправилась собрать роз. Как только она принесла их Джулле, та ради собственного утешения решила исполнить то, о чем Феристено просил ее во сне, и, поставив пред собой зеркало и вглядываясь в него, с таким искусством очертила свое лицо в букете, что всякий бы ее узнал. Потом, позвав старушку и подав ей букет, она сказала:

– Подарите его кому вам угодно.

Едва его увидев, женщина поняла, что он так прекрасен и изыскан, что далеко превосходит ее собственный, а если она преподнесет его королю от имени Джуллы, то, чего доброго, лишится жалованья, которое получает, ухаживая за садом, и король назначит его девушке, столь сильной в этом искусстве. Посему она не только не захотела преподнести его королю, опасаясь, как бы он не прознал о мастерстве девушки, но и решила искать по городским садам, не найдется ли где такой искусник, чтобы превосходил Джуллу, чьими трудами она, будь в том надобность, сохранила бы свою почесть и жалованье. Так как, однако, она не могла сыскать никого, кто осмелился бы сделать букет красивей, в глубокой печали направилась она к Джулистану и на пути встретила Джассемена. Едва увидав букет в руках старушки, он понял, что тот сложен женой Феристено. Безмерно радостный, он сказал:

– Матушка, не продадите ли мне этот розовый букет?

– Отчего ж нет, – отвечала та, – только меньше чем за десять скудо не отдам.

Юноша, изобразив немалое удивление, сказал ей, что если она раскошелится всего на два скудо, он покажет ей букет еще прекрасней. Старушка, безмерно этого желая, отвечала:

– Я готова не два, а пять скудо выложить, если ты покажешь мне букет даже не прекрасней, но равный этому.

Так они условились, и Джассемен, с невероятной радостью взяв старушку за руку, повел ее в покои, где жил Феристено. Когда они пришли, Джассемен приблизился и сказал тому на ухо:

– Радуйся, я принес тебе добрые вести.

От таких слов юноша живо вскочил на ноги и, оборотившись к женщине, увидел у нее в руках букет Джуллы; а услышав, какой договор заключил с нею Джассемен, он сказал:

– Матушка, если вы принесете мне корзинку роз, я покажу вам букет много прекрасней вашего.