Путешествия и приключения капитана Гатерраса

— Да, результат недурной, — сказал Джонсон. — И хотя мы не слишком уж тучны, все же, пожалуй, не мешало бы...

— Нам этого совсем не надо, Джонсон. Однако без преувеличения можно сказать, что тренировка имеет свои хорошие стороны: она укрепляет кости, сообщает мускулам большую степень упругости, изощряет слух и зрение. Не следует упускать этого из виду.

Наконец более или менее натренированные путешественники 23 июня были вполне готовы к отъезду. Было воскресенье, и этот день решили посвятить отдыху.

Минута выступления приближалась, и обитатели форта ждали ее не без волнения. Им жаль было покинуть снежную хижину, так хорошо исполнявшую роль дома, бухту Виктории, гостеприимный берег, на котором они провели последние месяцы суровой зимы. Найдут ли они свои постройки по возвращении? Не растопят ли их лучи летнего солнца?

Как бы то ни было, но в Доме Доктора было пережито немало отрадных часов. Вечером, за ужином, Клоубонни напомнил об этом своим товарищам.

В этот день все легли спать пораньше, чтобы встать с рассветом. Так прошла последняя ночь в форту Провидения.

XIX Поход на север

На следующий день, на рассвете, Гаттерас дал знак к выступлению. Собак запрягли в сани. Хорошо откормленные и отдохнувшие за зиму, проведенную в благоприятных условиях, они ничего не имели против того, чтобы хорошенько потрудиться летом и охотно дали надеть на себя дорожную упряжь.

Гренландские собаки вообще добродушные животные. Особенности их дикой натуры мало-помалу сглаживались. Они теряли сходство с волками и уподоблялись Дэку, этому совершеннейшему представителю собачьей породы,— словом, собаки цивилизовались.

Значительной долей своего образования они были обязаны Дэку; он подавал им собой пример благовоспитанности и учил их манерам, принятым в хорошем обществе. Как истый англичанин, он был очень строг в отношении этикета и долго не входил в приятельские отношения с собаками, которые не были ему представлены; из принципа он не разговаривал с ними. Но так как они делили с ним все опасности и лишения, то мало-помалу дружеские отношения не замедлили завязаться. Дэк, у которого было предоброе сердце, сделал в этом отношении первый шаг, и все члены четвероногого общества вскоре образовали одну дружную семью. Доктор ласкал гренландских собак, а Дэк без ревности относился к этим ласкам, расточаемым его собратьям.

Не хуже было и состояние людей; и если первые намеревались хорошо везти, вторые обещали не менее хорошо идти.

Выступили в путь в шесть часов утра, при хорошей погоде.

Обогнув берега бухты Виктории и пройдя мыс Вашингтона, Гаттерас наметил дорогу на север, и в семь часов путешественники уже потеряла из виду утес, на котором стоял маяк форта Провидения.

Путешествие начиналось при гораздо более благоприятных условиях, чем зимой, когда путешественники отправились за углем. Тогда Гаттерас оставлял на своем судне недовольных и отчаявшихся матросов и не был уверен, что достигнет цели; он покидал полумертвый от холода экипаж и шел в экспедицию с измученными людьми. И, что самое главное, он — человек, стремящийся к северу, — вынужден был идти на юг. Теперь же, наоборот, в обществе сильных и здоровых товарищей, которые поддерживали и ободряли его, он шел к полюсу, к цели всей своей жизни. Еще никогда человек не был так близок к достижению великой славы для себя и своего отечества!

Думал ли он обо всех этих обстоятельствах, так естественно вытекающих из его настоящего положения? Видя его настроение, доктор был в этом уверен. Добряк Клоубонни радовался радостью своего друга. С момента примирения двух капитанов, двух своих друзей, он был счастливейшим из смертных. Этому лучшему из людей были чужды мысли о ненависти, зависти, соперничестве. Что будет дальше, чем кончится это путешествие? Этого он не знал, но началось оно хорошо. А это уже много значит!

За мысом Вашингтона берега Новой Америки тянулись на запад непрерывным рядом бухт. Чтобы не давать крюка, путешественники перевалили через первые отроги горы Бэлла и направились на север по возвышенным плоскогорьям. Это значительно сокращало их путь. Гаттерас думал, если только не встретится каких-либо непредвиденных препятствий в виде проливов или гор, достигнуть полюса по прямой линии, которая, по расчету, не превышала трехсот пятидесяти миль.

Идти было нетрудно; возвышенные плоскогорья расстилались огромными белыми полями, по которым легко скользили сани с натертыми серой полозьями; путники на канадских лыжах шли уверенно и бодро.

Термометр показывал три градуса. Погода еще не вполне установилась и была то туманная, то ясная; но ни холод, ни метели, конечно, не остановили бы наших путешественников.

Дорогу держали по компасу, стрелка которого, по мере удаления от магнитного полюса, становилась все более и более устойчивой. Она уже не рыскала, но зато обратилась концом в противоположную сторону и стала указывать юг вместо севера. Однако это обратное указание нисколько не мешало вычислениям.