Путешествия и приключения капитана Гатерраса

В полдень море на горизонте все еще сливалось с небом, и доктор уже начинал сомневаться в существовании материка под этой широтой.

Но после некоторого размышления Клоубонни решил, что суша здесь должна все же быть в силу закономерности. И в самом деле, в первичные эпохи мира, после охлаждения земной коры, воды, образовавшиеся из сгустившихся атмосферных паров, должны были устремиться от неподвижных точек полюсов к экватору. А отсюда — и неизбежность появления материков вблизи полюса. Доктор находил это умозаключение вполне правдоподобным.

Таким оно казалось и Гаттерасу.

Капитан старался проникнуть взорам сквозь пелену туманов, скрывавших горизонт; он не отнимал от глаз подзорной трубы и по цвету воды, форме волн, по характеру ветра старался угадать близость материка. Он весь подался вперед, и в облике его выражалось столько энергии, непреклонного стремления вперед, к своей цели, что даже человек, не знавший замыслов Гаттераса, невольно залюбовался бы им. 

XXII На подступах к полюсу

Время, однако, шло, а между тем по-прежнему ничего не было видно, кроме моря и неба.

Гаттерас продолжал упорно всматриваться в горизонт.

Наконец к шести часам вечера над уровнем моря показались какие-то пары, похожие на столб дыма. Небо было совершенно ясное; следовательно, пары эти нельзя было принять за облака. По временам они то исчезали, то снова появлялись, как бы волнуясь.

Гаттерас первый заметил это странное явление. Он направил на него подзорную трубу и рассматривал его, не отрываясь, целый час.

Вдруг, заметив, видимо, какой-то признак суши, он протянул руку к горизонту и громко крикнул:

— Земля! Земля!

При этих словах все вскочили, точно под действием электрического удара.

Вдали над поверхностью моря поднималось что-то вроде дыма.

— Вижу! Вижу! — подтвердил доктор.

— Да, действительно! — сказал Джонсон.

Это облако, — сказал Альтамонт.

— Земля! Земля! — с непоколебимой уверенностью повторил Гаттерас.

Путешественники стали всматриваться с еще большим вниманием.

Но им недолго пришлось волноваться и делать всевозможные предположения: замеченная точка исчезла. Вскоре, однако, она показалась снова, и доктор заметил в двадцати или в двадцати пяти милях к северу как бы мимолетный проблеск огня.

— Это вулкан! — воскликнул он.

— Вулкан? — спросил Альтамонт.

— Вне всякого сомнения!

— Под этой широтой?

— А почему бы нет? — сказал доктор. — Разве Исландия не вулканическая страна и не состоит, так сказать, из одних вулканов?

— Да, Исландия!.. Но в столь близком расстоянии от полюса... — заметил Альтамонт.

— Ну хорошо, а разве наш прославленный соотечественник Джемс Росс не открыл на антарктическом континенте два действующих вулкана, Эребус и Террор, под 170° долготы и 78° широты? Почему, спрашивается, такие же вулканы не могут существовать и у Северного полюса?

— Да, действительно, это весьма возможно, — подтвердил Альтамонт.

— Я совершенно ясно различаю его,— проговорил доктор.— Это вулкан!

— Тогда направимся прямо к нему! — сказал Гаттерас.

— Экая досада, что ветер стихает, — заметил Джонсон.

— Подтяните парус и держите ближе к ветру!

Но в результате этого маневра шлюпка стала удаляться от наблюдаемой точки, которую не могли уже уловить самые пристальные взоры.

Итак, сомневаться в близости материка не приходилось. Если цель путешествия и не была еще достигнута, то, во всяком случае, она уже близка, и не пройдет каких-нибудь двадцати четырех часов, как человеческая нога будет попирать неизвестную почву.

Никто, однако, не высказал особенной радости, которую, казалось бы, должно было породить подобное открытие. Каждый невольно задавался вопросом, что представляет собой полярный материк. Животные словно избегали его. Вечером птицы, вместо того чтобы искать убежища на материке, быстро направлялись к югу. Неужели страна эта настолько негостеприимна, что даже чайка не может приютиться на ней? Даже рыбы и большие киты поспешно удалялись от ее берегов. Чем же объяснялось это чувство отвращения, если не ужаса, общее всем живым существам этой части земного шара?

Мореплаватели также невольно поддались этому чувству. Все задумались. Потом усталость взяла свое, и мало-помалу они задремали.

Гаттерас остался на вахте. Он правил рулем. Альтамонт, доктор, Джонсон и Бэлл, растянувшись друг подле друга, скоро заснули, погрузившись в мир сновидений.

Гаттерас старался преодолеть сон, не желая терять драгоценного времени, но плавное движение шлюпки убаюкивало его, и он невольно задремал.

Шлюпка едва двигалась. Ветер не мог надуть ее повисшего вдоль мачты паруса. Вдали, на востоке, несколько неподвижных льдин, отражая солнечные лучи, яркими пятнами выделялись на поверхности океана.

Гаттерас погрузился в мечты. Перед ним пронеслась вся его жизнь. Его мысли мелькали с быстротой, свойственной сновидениям и не исследованной еще ни одним ученым. Недавние события отчетливо предстали перед ним: он увидел свою шлюпку, бухту Виктории, Дом Доктора, форт Провидения и найденного под снегом Альтамонта.