Путешествия и приключения капитана Гатерраса

Экипаж ликовал, видя, что бриг повернул на юг; видимо, мало кто сочувствовал мысли капитана подняться к полюсу, все опасались честолюбивых замыслов Гаттераса, отвага которого не представляла ничего утешительного. Гаттерас пользовался малейшим случаем, чтобы продвигаться вперед, с какими бы последствиями это ни было сопряжено. В полярных морях идти вперед — дело хорошее, но ведь, кроме этого, надо также уметь сохранять и закреплять за собой отвоеванные позиции.

«Форвард» шел на всех парах, и черный дым, клубившийся из его труб, поднимался спиралью над сверкающими остриями айсбергов. Погода беспрестанно менялась, быстро переходя от сухого мороза к снежным туманам. Бриг, неглубоко сидящий в воде, шел вблизи западного берега, Гаттерас не хотел пропустить входа в пролив Бэлло, потому что из залива Боотии ведет на юг один только проход, недостаточно исследованный судами «Фьюри» и «Хекла». Следовательно, из этого залива невозможно было бы выйти, если бы пролив Бэлло оказался закрытым льдами.

Вечером «Форвард» находился в виду залива Эльвина, который был опознан по высоким отвесным утесам. Во вторник, утром, показался залив Батти, где «Принц Альберт» 10 сентября 1851 года встал на якорь на продолжительную зимовку. Доктор наблюдал берега в подзорную трубу. Отсюда отправлялись по различным направлениям все экспедиции, определившие географические очертания Норт-Соммерсета.

Но, по-видимому, эти пустынные страны интересовали только доктора и Джонсона; Гаттерас, вечно сидевший над картой, говорил мало и становился все более и более молчаливым, по мере того как бриг подвигался к югу. Часто он поднимался на мостик и, скрестив на груди руки и устремив в пространство взор, по целым часам наблюдал горизонт. Приказания его были кратки и резки. Шандон тоже молчал, замкнувшись в себе, и говорил с Гаттерасом лишь постольку, поскольку этого требовала служба. Джемс Уэлл, всецело преданный Шандону, следовал его примеру. Остальной экипаж ждал дальнейших событий, готовясь воспользоваться ими в своих интересах. На бриге не существовало уже того единства мыслей и общности идей, которые так необходимы в каждом большом деле, и Гаттерас это прекрасно знал.

В этот день экипаж заметил двух китов, быстро направляющихся на юг, и белого медведя, в которого стреляли без успеха. Капитану был дорог каждый час, а потому он не разрешил преследовать животное.

Утром, в среду, бриг прошел канал Регента, за которым море вдавалось в берег глубокой бухтой. Взглянув на карту, доктор узнал мыс Соммерсет-Хауз, или мыс Фьюри.

— Вот место, — сказал он своему обычному собеседнику, — где погибло первое английское судно, отправленное в полярные моря в 1851 году во время третьей экспедиции Парри к полюсу. «Фьюри» настолько пострадал ото льдов во время своей второй зимовки, что экипаж его был вынужден бросить свое судно и возвратился в Англию на сопровождавшем его бриге «Хекла».

— Это ясно доказывает, как полезно иметь при себе конвоира, — ответил Джонсон. — И предосторожность эту должны соблюдать все, кто отправляется в полярные моря. Но капитан Гаттерас не из тех людей, которые обременяют себя попутчиками.

— Вы находите, что он действует неблагоразумно? — спросил доктор.

— Ничего я не нахожу, доктор... Но что это? На берегу видны еще шесты, на которых болтаются обрывки полусгнившей палатки.

— Да, Джонсон, там Парри выгрузил все свои запасы, и если память не изменяет мне, то крыша возведенного им дома состояла из марселя, покрытого снастями судна «Фьюри».

— С 1825 года все это, вероятно, очень изменилось, доктор?

— Ну, не очень-то сильно, Джонсон. В 1829 году Джон Росс нашел приют и спасение своему экипажу в этом жалком доме. В 1851 году, когда принц Альберт отправил сюда экспедицию, дом еще существовал; девять лет назад его починил капитан Кеннеди. Интересно было бы побывать в нем, но Гаттерас не намерен останавливаться здесь.

— И, разумеется, у него на это есть свои причины. Если в Англии время — деньги, то здесь время — жизнь. Один день, один час проволочки могут погубить всю экспедицию, Пусть капитан действует по своему усмотрению.

В пятницу, 1 июня, «Форвард» пересек по диагонали залив, известный под именем залива Кресуэля. Начиная от мыса Фыори берега тянулись на север отвесными скалами в триста футов высотою; но на юге они были не так высоки. Иные из снежных гор представлялись взорам в виде ясно очерченных усеченных конусов; другие же вздымались ввысь причудливыми пирамидами.

Погода стояла мягкая, но туманная. Материк скрылся из виду; термометр поднялся до 0° по Цельсию. Там и сям носились стаи куропаток; стаи диких гусей тянулись на север, Экипаж оделся полегче — в арктических странах чувствовалось веяние весны.