Путешествия и приключения капитана Гатерраса

Что касается доктора, то в глубине души он был в восторге и не променял бы свое положение ни на какое другое. Подумать только, какое блаженство: провести зиму у полюса холода!

В первую очередь экипаж занялся работами по внешнему устройству брига: паруса остались на реях и не были убраны в трюм, как это делалось первыми мореплавателями, зимовавшими в полярных водах; их только свернули и уложили в чехлы, и лед вскоре образовал вокруг них непроницаемую оболочку. Не спустили даже брам-стеньгу[34]; наблюдательная бочка также осталась на своем месте, исполняя, так сказать, должность обсерватории. Убрали только снасти.

Необходимо было обколоть лед вокруг брига. На его корпусе наросли тяжелые глыбы льда. Предстояла трудная и продолжительная работа. Через несколько дней подводные части брига были освобождены от намерзших масс, и обстоятельством этим воспользовались для того, чтобы осмотреть киль. Он нисколько не пострадал благодаря прочной конструкций судна и только лишился своей медной обшивки. Облегченный бриг приподнялся почти на восемь дюймов. Затем вокруг судна вырубили лед наискось, вследствие чего ледяное поле соединилось под килем брига и нейтрализовало силу своего давления.

Доктор принимал деятельное участие во всех этих работах; он искусно владел ножом-ледорезом и своей жизнерадостностью подбодрял матросов. Он учился сам и в то же время учил других и очень одобрял форму, приданную льду под судном.

— Прекрасная мера предосторожности, — сказал он.

— Без этого судну ни за что не выдержать бы давления льдов, — подтвердил Джонсон. — А теперь можно смело возвести снежную стену до самой палубы брига; материала не занимать стать.

— Превосходная мысль! — ответил доктор. — Снег — плохой проводник тепла, следовательно теплота брига не будет уходить наружу.

— Совершенно верно, — сказал Джонсон. — Мы возведем также настоящее укрепление в защиту от холода и диких зверей, если бы им вздумалось наведаться к нам. Вот увидите, что по окончанию работы все это будет иметь отличный вид. Мы сделаем в массе снега две лестницы: одна из них будет вести на носовую часть брига, а другая — на корму; польем их водой, которая, замерзнув, превратится в твердый, как камень, лед — и королевская лестница готова!

— Отлично! — ответил доктор. — Как хорошо, что мороз дает снег и лед, то-есть средства, предохраняющие от губительного действия мороза. Иначе мы очутились бы в очень затруднительном положении.

Действительно, бригу суждено было исчезнуть под толстым слоем льда, от которого зависело сохранение внутренней температуры «Форварда». Над палубой, во всю ее длину, натянули толстую просмоленную парусину, покрывшуюся вскоре снегом. Парусина свешивалась вниз и закрывала борта брига. Палуба, защищенная навесом от внешней низкой температуры, превратилась в настоящее место прогулок; ее покрыли слоем снега в тридцать дюймов толщины; снег утоптали и утрамбовали, так что он превратился в твердую массу, препятствовавшую уходу наружу внутренней теплоты. Сверху снег посыпали песком, который, смешавшись со снегом, образовал очень прочную мостовую.

— Еще бы несколько деревьев, — сказал доктор, — и мне казалось бы, что я нахожусь в Гайд-парке или даже в висячих садах Вавилона.

Недалеко от брига в ледяном поле прорубили полынью — круглое отверстие, настоящий колодец, который каждое утро восстанавливали, ломая образовавшийся на поверхности лед. Этот колодец нужен был для того, чтобы иметь воду на случай пожара, а также и для частых ванн, которые предписывались экипажу из гигиенических соображений. Чтобы меньше тратить топлива, воду черпали из глубины моря, где она менее холодная. Делалось это при помощи аппарата, изобретенного французским ученым Франсуа Араго. Аппарат, погруженный на известную глубину, наполнялся водой через цилиндр с двойным подвижным дном.

Обыкновенно в зимнее время на время стоянки все громоздкие предметы выносят с корабля на берег и устраивают там для них склады. Но что возможно у берегов, то невозможно для судна, стоящего на якоре в ледяном поле.

Внутри брига были приняты все меры против двух опаснейших врагов человека, присущих полярным широтам, — холода и сырости. Первый неминуемо ведет за собой вторую. Противиться холоду еще можно, но в борьбе с сыростью человек сдается. Следовательно, необходимо было предупредить появление этого опасного врага.

«Форвард», предназначавшийся для плавания в арктических морях, был отлично приспособлен для полярной зимовки. В кубрике, устроенном очень целесообразно, совсем не было углов, в которых прежде всего находит себе приют сырость. Действительно, при низкой температуре на перегородках и в углах образуется лед, который при таянии и дает сырость. Всего лучше, если бы кубрик имел круглую форму. Но и этот был удобен для жилья, так как отапливался большой печкой и хорошо проветривался. Стены его были обтянуты оленьими шкурами, а не шерстяной материей, так как последняя задерживает пары, которые, скапливаясь, насыщают воздух влагой.