Путешествия натуралиста. Приключения с дикими животными

Судя по всему, они возвращались с охоты. «Лучших помощников нам не найти», — смекнули мы и, перебравшись на противоположный берег, попытались жестами объяснить, что зовем их на нашу стоянку. Они словно застыли, опершись на ружья, и с недоумением наблюдали за нашей пантомимой. В конце концов мне удалось передать им главную мысль, индейцы перебросились несколькими гортанными репликами друг с другом и закивали в знак согласия.

На стоянке нас ждал Сэнди, который, к счастью, знал и гуарани, и язык мака. После недолгой беседы выяснилось, что индейцы много дней назад ушли из своей толдерии охотиться на нанду, за перья которых можно получить неплохое вознаграждение: аргентинцы делают из них метелки для смахивания пыли. Посредниками между охотниками и покупателями выступают торговцы вроде Хозяина, которые скупают перья в обмен на соль, спички и патроны. Недавно наши новые знакомцы оставили перья у скупщика где-то на границе с Аргентиной и сейчас возвращаются домой. Сэнди передал, что, если они задержатся у нас и помогут искать животных, мы обязуемся кормить их фариной, а кроме того, щедро заплатим за каждого зверя, которого они найдут. Самую высокую цену назначили за гигантского броненосца. Охотники согласились и тут же, в качестве аванса, затребовали мате. Им уделили часть нашего убывающего запаса. Я надеялся, что теперь, когда мы договорились об условиях, они немедленно отправятся в монте на поиски зверей, но охотники поняли свои обязанности несколько иначе. Выпив мате, они улеглись под деревьями, с головой укрылись пончо и крепко уснули. А может, было уже слишком поздно, чтобы начинать охоту.

На закате они проснулись, развели свой костер, попросили у нас немного фарины и принялись варить из нее похлебку, сдобренную мясом нанду. Над деревьями показалась большая серебряная луна. Мы готовились ко сну; индейцы, напротив, взбодрились после сиесты и, судя по всему, спать не собирались.

«Может быть, — с надеждой предположил я, — они собираются на ночную охоту?»

В ответ Сэнди саркастически усмехнулся: «Собираются, как бы не так. И уговаривать их бессмысленно. Никакая сила на свете не заставит индейцев торопиться».

Я покрепче натянул гамак между деревьями, забрался в него и настроился на сон. У костра индейцев царило буйное веселье. Они что-то горланили, громко хохотали, пустили по кругу бутылку тростниковой водки и пили из нее шумными, долгими глотками. Пустую бутылку с воплем зашвырнули в ближайшие кусты. Тут же из холщового мешка появилась другая. «Они еще долго не угомонятся», — печально подумал я, натянул на голову пончо и снова попытался уснуть.

Вдруг раздался оглушительный взрыв. Что-то просвистело у меня над головой. Я испуганно вскочил. Индейцы, потрясая ружьями, плясали вокруг костра. Один из них размахивал бутылкой, другой с воинственным воплем стрелял в воздух.

Ситуация выходила из-под контроля. Надо было срочно их остановить, пока не появились первые жертвы.

Чарльза я нашел в хижине, уже выбравшегося из гамака. Он нервно рылся в аптечке.

«Господи, — воскликнул я. — Тебя ранили?»

«Нет, — буркнул он. — Но я хотел бы это предотвратить».

К нам вихляющейся пьяной походкой направился «парламентер», с печальным видом протянул пустую бутылку и что-то забормотал. Вероятней всего, он просил восполнить запасы питья. Чарльз протянул ему кружку воды и незаметно что-то в нее бросил.

«Снотворное, — шепнул он мне, — вреда никакого, а нам не придется прятаться от выстрелов».

Тем временем подтянулись остальные: они боялись, что им не достанется напиток, который выпросил их приятель. Чарльз оделил каждого кружкой «снотворной воды», они разом выпили и, недоуменно моргая, уставились на нас, удивленные тем, что у напитка, который мы им протянули, не было вкуса.

Я не думал, что снотворное подействует так быстро. Уже через несколько минут первый из наших визитеров выронил ружье и, тряся головой, грузно осел на землю. Некоторое время он мерно раскачивался, а потом обмяк и упал на спину. Вскоре все четверо уснули. На стоянке воцарилась тишина.

Наутро мы обнаружили их в тех же местах, где они вчера рухнули. Проснулись они пополудни, в тяжком похмелье и с печальным видом долго сидели под деревьями, глядя перед собой мутным взором. Слипшиеся волосы закрывали их непротрезвевшие лица.

Ближе к вечеру индейцы пришли в себя и двинулись со стоянки. Я робко надеялся: а вдруг теперь, когда праздник кончился, они отправились на охоту, чтобы отработать хотя бы вчерашние фарину и мате, но с тех пор мы их больше не видели.

29. Вторая попытка

Два дня спустя на стоянку вбежала Куарента и приветствовала нас шумными собачьими нежностями. За ней, не теряя достоинства, шествовал надменный Дьябло. Вскоре подтянулись остальные и разлеглись под деревьями. Минут через десять из-за угла появился Комелли. Шляпа была сдвинута набок, на шароварах сияла прореха. Завидев нас, он грустно покачал головой.

«Ничего… — Комелли со вздохом спрыгнул на землю. — Много километров на восток прошел, монте закончилась, и ничего не нашлось…»