Путешествия трикстера. Мусульманин XVI века между мирами

«У них нет веры, ни христианской, ни иудейской, ни магометанской», — пишет Йуханна ал-Асад, осуждая горцев Борну. Распространяя уважительное отношение на три авраамические религии, он мог опираться на поддержку в стихах Корана: «Поистине, те, которые уверовали, и которые исповедуют иудейство, сабии и христиане, — кто уверовал в Аллаха в последний день и творил благое, — нет страха над ними…» (5: 69). Впоследствии итальянский редактор и французские и английские переводчики текста Йуханны ал-Асада не внесли никакой правки в этот отрывок, поскольку в нем все три религии противопоставлялись язычеству, а не друг другу[420].

Однако Йуханна ал-Асад также избирает беспристрастный тон, в общих чертах касаясь роли евреев, христиан и мусульман в ранней религиозной истории Африки. В начальный период народы Берберии, Нумидии, Ливии и Земли черных были идолопоклонниками, «следуя своей прихоти и без руководства какого-либо пророка». Через какое-то время

некоторые из них стали иудеями и долго оставались ими, тогда как часть королевств среди черных обратились в христианство [и оставались таковыми] до прихода вероисповедания Мухаммада. В 268 году хиджры народ Ливии стал мусульманским благодаря усилиям ряда проповедников. Это привело народ Ливии к многочисленным битвам с черными, в результате чего королевства черных, граничащие с Ливией, приняли мусульманство. Ныне все еще существуют некоторые королевства, где есть христиане, но [королевства] иудеев были уничтожены христианами и мусульманами…

Что касается людей Берберии, то они долго оставались идолопоклонниками, до времени за 250 лет до рождения Мухаммада. Тогда все жители берберийского побережья приняли христианство. В областях Туниса и Триполи господствовали некоторые властители из Апулии и Сицилии, в то время как на побережье Цезареи и Мавритании владычествовали готы. Многие христианские повелители из Италии бежали от готов, пришли в Карфаген и установили там свое господство. Христиане Берберии придерживались не обрядов и законов римских христиан, а установлений и веры ариан. Среди них был святой Августин.

Когда пришли арабы, чтобы захватить Берберию, они обнаружили там христианских повелителей. Они вели много войн, арабы победили, а ариане вернулись в Италию и Испанию. Примерно через 10 лет [вероятно, ошибка переписчика вместо «200 лет»] после смерти Мухаммада почти вся Берберия стала мусульманской[421].

Далее Йуханна ал-Асад касается восстаний берберов против арабских халифов и военачальников, которых те посылали на их подавление. С востока пришли мусульманские «схизматики» (то есть хариджиты, противники халифата), но, судя по всему, автор находит, что они на самом деле помогали распространять знания об исламе. (В этом его мнение совпадает с мнением современных ученых о хариджитах не только как о лидерах берберских восстаний в VIII веке, но и как о просветителях берберских племен, не охваченных проповедью суннитских богословов.) «Тогда вера Мухаммада укрепилась в Берберии, хотя впереди было много ересей и разногласий»[422].

Если краткий очерк Йуханны ал-Асада о распространении ислама примерно следует тому, что рассказывали его земляки-африканцы, то написанное им о приходе христианства в Северную Африку он не мог услышать, скажем, от Эгидио да Витербо: крестный отец заверил бы его, что истинная религия распространилась среди жителей римской Африки задолго до IV века и до прихода готских наемников и вандалов[423]. Но это неважно. Нас здесь интересует тон его рассказа, а не полнота знаний. Йуханна ал-Асад был беспристрастен, когда речь заходила о религиях народов Писания.

Некоторые из его христианских переводчиков находили такое равновесие недопустимым и в своих версиях вложили в его уста нелепые антиисламские речи. Интересно, что Рамузио здесь довольно мало изменил содержание и настроение текста, предпочтя лишь добавить более обязывающее в богословском смысле выражение «вера Христова» там, где Йуханна ал-Асад использовал только описательное определение «христианская»[424]. Но для французского переводчика публикации Рамузио, лионского издателя Жана Тампораля, начинавшего испытывать интерес к протестантской реформе, это было недостаточно убедительно сказано. У него в переводе королевства черных оставались христианскими до тех пор,

пока в 268 году хиджры не начала распространяться проклятая магометанская секта. Тогда последователи Мухаммада пришли проповедовать в эти края и обманными речами и лживыми увещеваниями привлекли сердца африканцев к своему ложному и сатанинскому закону.

Кончилось тем, что берберийское побережье оказалось «зараженным»[425]. В переводе на латынь, сделанном Джоном Флорианом в 1556 году, и в английском переводе Джона Пори 1600 года применили тот же маневр: «Некоторые из учеников Магомета до того околдовали [африканцев], — писал Пори, — что те позволили своим слабым умам согласиться»[426].