Путешествия трикстера. Мусульманин XVI века между мирами

Религия — это элемент, который Йуханна ал-Асад считает необходимым, если и не достаточным, для того, чтобы общество жило «разумно», «по правилам» и «с обходительностью». Предпочтительно, чтобы религией был ислам, но если нет, то, по крайней мере, пусть будет та религия, в которой ислам признает наличие богооткровенного Писания и пророка. Хуже всего в горцах из Борну было то, что они «не имели веры, ни христианской, ни иудейской, ни магометанской». А темнокожих выводили из их прежнего состояния «животной жизни» путем обращения. По его словам, этот процесс начался с торговли и обмена между берберами пустыни и чернокожими. После того как аскетичные Альморавиды, закрывавшие лицо, укрепили в XI веке свою политическую власть и провели религиозную реформу в Магрибе, они обратили внимание на Земли черных. (Йуханна ал-Асад приписывает эту инициативу выдающемуся альморавидскому эмиру Юсуфу ибн Ташфину, в то время как ал-Бакри, современник Юсуфа, датировал начало обращения черных более ранним временем и приписывал его другим правителям.) Пришли проповедники — продолжает Йуханна ал-Асад, — и «большинство черных стали мусульманами и начали изучать законы, правила цивилизованного поведения и необходимые гуманитарные науки». За ними пришли купцы из Берберии, и между Магрибом и Землей черных стала развиваться торговля. Сказав о народе Мали: «Они самые цивилизованные и способные [civili e ingeniosi] во всех областях, населенных черными», Йуханна ал-Асад добавляет: «Они первыми стали мусульманами»[416]. Итак, цивилизация и ислам шли рука об руку.

***

Йуханна ал-Асад почерпнул термин «Африка» из бесед с европейцами и из чтения книг и использовал его, чтобы осмыслить географический объект иначе, чем его исламские и арабские предшественники. Описание Магриба и Земли черных у ал-Бакри входило в состав гораздо более обширной «Книги путей и стран». Описание Ибн Халдуна было частью многотомной «Книги назидательных примеров». Работая же над сочинением, четко ограниченным территорией Африки, Йуханне ал-Асаду пришлось подумать о том, что придает его предмету целостность. Да, он опирался на понятие климатов для организации литературного изложения, но разделение Африки на эти зоны у него не отмечено мощным влиянием климатической гуморальной теории. «Пороки» и «достоинства», описанные им во вводной части, были распространены по всем известным ему регионам. Как процветающие сообщества, так и общины «без разума» имелись повсюду, от светлокожего севера до чернокожего юга.

Африку с ее разнообразием языков и народов скрепляли воедино торговые связи, политические отношения, включая войны, господство и взимание дани, а также передвижение и смешение народов, в том числе языковое и сексуальное. Возможно, что как выходцу из семьи эмигрантов, вряд ли имевшей контакты с берберскими или арабскими племенами, ему было проще искать эти межрегиональные связи. В любом случае ал-Хасан ибн Мухаммад ал-Ваззан объездил несколько разных миров этой Африки, а Йуханна ал-Асад объединил их в своем воображении и в своем произведении с помощью ряда способов: опираясь на опыт деятельности, навыков и красноречия дипломата и, временами, купца; входя в системы и обычаи гостеприимства, встречающиеся почти повсюду; как любитель поэзии, которой можно было предаваться во всех разнообразных арабоязычных регионах; а может быть, и посредством сексуальных контактов.

Самым важным для обеспечения единства было принятие ислама, встреченного им почти в каждом регионе Африки, даже если иногда, согласно его данным, ислам практиковался там неверно. В этом отношении «Книга о космографии и географии Африки» решила для него классическую задачу мусульманского путешествия по призванию свыше: поиск понимания смысла ислама. Может быть, благодаря тому что он писал свою книгу в Дар ал-харб и в христианских одеждах, ему легче было так широко смотреть на проблему.