Читаем Путешествия трикстера. Мусульманин XVI века между мирами полностью

Оглядываясь из Италии назад, на североафриканские гадательные практики, Йуханна ал-Асад думал то же, что Ибн Халдун. Некоторые прорицатели были ему смешны, например те, которые капали масло в воду, наблюдали через зеркало за появлением демонов в этой жидкости и задавали им вопросы, на которые демон отвечал знаками руки или глаза. Только невежды верили в это и тратили деньги на таких прорицателей. Другие же были злыми колдунами, например те женщины в Фесе, которые утверждали, будто состоят в дружбе с демонами разных цветов — красными, белыми, черными. Этих демонов, с помощью специальных ароматических веществ, они призывали войти в свое тело и чревовещали голосами духов, отвечая на вопросы, благоговейно задаваемые простыми людьми, и те потом оставляли демонам подарки. Ходили слухи, что эти женщины вовлекали клиенток в демонические сексуальные утехи[465].

Однако когда гадание сочеталось с ученостью, это вызывало у нашего автора любопытство и даже уважение. Были люди, которые знали науку гадания на именах и буквах, или илм ал-хуруф, ономантию — примерно как «каббалисты», — объясняет он. Они постились, молились через определенные промежутки времени и носили амулеты с нанесенными на них магическими буквами и числами, которые помогали «добрым духам являться им, говорить с ними и сообщать им новости со всего света». Их величайшим мастером был ал-Буни (ум. 622/1225), несколько книг которого Йуханна ал-Асад прочитал и чью знаменитую рукопись о Девяноста девяти именах Аллаха показывал ему «один еврей из Венеции»[466]. Он также восхищался зайраджей, этой самой «поразительной» и очень сложно устроенной формой гадания, которая его зачаровывала, хотя он и признавал, что она посягает на знание о будущем, присущее лишь Богу[467].

По поводу чудес у мусульманских богословов иногда возникали разногласия, как заметил Ибн Халдун: божественное вмешательство всегда необходимо для совершения чудес, но играют ли при этом пророки или святые какую-либо действенную роль? Для Йуханны ал-Асада, который путешествовал по Африке, внимательно подмечая народные религиозные обряды, вопрос стоял немного иначе: были ли совершавшиеся чудеса подлинными или фальшивыми? Если они оказывались фальшивыми, то он винил легковерие людей, а иногда и их правителей. Так, в Тунисе не только простые люди по глупости верили в святость сумасшедших, которые ходили голыми по улицам, бросаясь камнями и вопя; сам султан построил прекрасную молельню для одного из них[468].

В Каире чудеса совершались на гробнице святой Нафисы, принадлежавшей к роду Пророка. Йуханна ал-Асад видел там серебряные подсвечники и шелковые ковры и отметил многочисленных паломников из ближних и дальних краев. Женщины Каира стекались к святилищу, надеясь на чудесные исцеления, которые приносят мощи святой Нафисы[469]; купцы не возвращались к своим лодкам или караванам, не остановившись, чтобы отдать дань уважения святой. Все они оставляли приношения, которые затем распределялись между бедняками из потомков Пророка и смотрителями святилища. Святая Нафиса была «добродетельной и целомудренной», признает Йуханна ал-Асад, но чудеса вокруг места ее захоронения «придумало простонародье и смотрители гробницы»[470].

Однако и здесь его осуждение набожности простолюдинов не было абсолютным, ибо, по крайней мере, одна такая святыня снискала его одобрение. Абу Йааза, берберский святой XII века, был похоронен в маленьком городке Тагья в Среднем Атласе (ныне Мулай Буазза). Как уверяли, он творил чудеса, усмиряя свирепых львов, кишевших в окрестных лесах, и его могила стала местом ежегодного паломничества мужчин, женщин и детей из Феса. Йуханна ал-Асад, которого отец возил туда мальчиком, позже прочитал о его чудесах в уважаемом жизнеописании святых людей ат-Тадили и решил относиться к ним серьезно, по крайней мере, как «к результату какого-то магического искусства или некоего секрета усмирения львов, которым владел [святой]». Дважды во время своих путешествий Йуханна ал-Асад спасался от съедения львами, и поэтому несколько раз посещал гробницу святого, может быть, уже со своим собственным сыном[471].

***

Описывая различные течения и обряды в исламе, Йуханна ал-Асад иногда отзывался о них критически и даже с презрением, но никогда не призывал к насилию против них. Решительнее всего он осуждал шиитов, которых считал «разрушителями» мусульманского единства, так как шиитский шах Персии пытался навязать свое направление ислама другим «силой оружия». Возможно, в 920/1514 году, будучи послом Феса, он приветствовал нападение султана Селима на шаха Исмаила, но не написал об этом в своей «Географии». Вместо этого он, по его словам, намеревался объяснить шиитскую «ересь» — убеждения сторонников принадлежности имамата — верховной власти в мусульманской общине выдающимся духовным лидерам из потомков пророка Мухаммада — в отдельной книге о «Мусульманской вере и законе»[472].

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная история

Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века
Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века

Книга профессора Гарвардского университета Роберта Дарнтона «Поэзия и полиция» сочетает в себе приемы детективного расследования, исторического изыскания и теоретической рефлексии. Ее сюжет связан с вторичным распутыванием обстоятельств одного дела, однажды уже раскрытого парижской полицией. Речь идет о распространении весной 1749 года крамольных стихов, направленных против королевского двора и лично Людовика XV. Пытаясь выйти на автора, полиция отправила в Бастилию четырнадцать представителей образованного сословия – студентов, молодых священников и адвокатов. Реконструируя культурный контекст, стоящий за этими стихами, Роберт Дарнтон описывает злободневную, низовую и придворную, поэзию в качестве важного политического медиа, во многом определявшего то, что впоследствии станет называться «общественным мнением». Пытаясь – вслед за французскими сыщиками XVIII века – распутать цепочку распространения такого рода стихов, американский историк вскрывает роль устных коммуникаций и социальных сетей в эпоху, когда Старый режим уже изживал себя, а Интернет еще не был изобретен.

Роберт Дарнтон

Документальная литература
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Французские адвокаты, судьи и университетские магистры оказались участниками семи рассматриваемых в книге конфликтов. Помимо восстановления их исторических и биографических обстоятельств на основе архивных источников, эти конфликты рассмотрены и как юридические коллизии, то есть как противоречия между компетенциями различных органов власти или между разными правовыми актами, регулирующими смежные отношения, и как казусы — запутанные случаи, требующие применения микроисторических методов исследования. Избранный ракурс позволяет взглянуть изнутри на важные исторические процессы: формирование абсолютистской идеологии, стремление унифицировать французское право, функционирование королевского правосудия и проведение судебно-административных реформ, распространение реформационных идей и вызванные этим религиозные войны, укрепление института продажи королевских должностей. Большое внимание уделено проблемам истории повседневности и истории семьи. Но главными остаются базовые вопросы обновленной социальной истории: социальные иерархии и социальная мобильность, степени свободы индивида и группы в определении своей судьбы, представления о том, как было устроено французское общество XVI века.

Павел Юрьевич Уваров

Юриспруденция / Образование и наука

Похожие книги

1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука