Путешествия трикстера. Мусульманин XVI века между мирами

К тому времени, когда он принялся писать свою «Космографию и географию Африки», прежняя сдержанность Йуханны ал-Асада по поводу эсхатологического размаха грядущего джихада укрепилась еще больше. Он замечает, что все верят в возможное пришествие Махди: такой человек будет «справедливым халифом, которого предсказал Мухаммад в Писании»[493]. Но приход Махди оставался в каком-то неопределенном будущем, так что людей, живущих в постоянном его ожидании, Йуханна ал-Асад считал глупцами. Он описывает мечеть близ берберского города Масса на Атлантическом побережье Марокко как центр «великой набожности», ибо считается, что Махди выйдет из ее келий. Еще Ибн Халдун, высмеивая различных ложных магрибинских махди, вспоминал эту суфийскую обитель (рибат) в Массе и «слабых умом людей», которые отправлялись туда в надежде встретить приход «ведомого по пути Аллаха». Некий святой в начале XIV века «воспользовался» их доверчивостью, провозгласил себя там ал-Махди и привлекал к себе множество последователей среди берберов, пока его не убили племенные вожди[494]. Далее Йуханна ал-Асад разоблачает легковерие местных жителей: они верят, что именно в Массе Иона был извергнут китом и что, благодаря божественному вмешательству, любого кита, проплывавшего мимо священного здания, выбрасывает на берег. (А все из‐за того, что китовые кости использованы для балочного перекрытия в мечети[495].)

В своей «Географии» Йуханна ал-Асад не заявил открыто об опасностях влияния эсхатологического импульса на тогдашние мировые конфликты, но сделал это косвенно, поставив под сомнение двух мнимых Махди прошлого. Оба они были крупными политическими фигурами, которые оставили о себе сомнительную память в истории династий Маринидов и Ваттасидов. Одним из них был Мухаммад ибн Тумарт (ум. 524/1130), уроженец Анти-Атласа. Совершив несколько путешествий в поисках знаний, Ибн Тумарт вернулся в Магриб с крайней унитарной концепцией Бога, лишенного тех антропоморфных качеств, которые приписывали ему богословы Альморавидов. Он провозгласил Коран и деяния Пророка и его сподвижников единственным источником истинного закона, чистого от маликитских наслоений и неверных прочтений факихами. Не ускользнули от его внимания и современные нравы: его проповеди осуждали употребление вина, появление непокрытых[496] женщин среди мужчин на улицах Марракеша, музыкальные инструменты. Вскоре Ибн Тумарт объявил себя потомком Пророка и заставил своих последователей признать, что он и есть ведомый Богом Махди всех мусульман. Будучи главой политико-религиозного движения, сосредоточенного в горах Высокого Атласа, ал-Махди послал своих соплеменников из племени масмуда, как отряд воинов Аллаха, на войну против Альморавидов. После его смерти его верный ученик Абд ал-Мумин завершил эту борьбу и стал халифом-основателем династии Альмохадов. Имя Махди звучало на пятничных богослужениях и украшало монеты Альмохадов многие десятилетия[497].

Йуханна ал-Асад ничего не пишет об учении ал-Махди: его он, вероятно, рассматривал специально в не дошедших до нас книгах по истории и мусульманской теологии, несомненно, порицая враждебность Ибн Тумарта к маликитскому праву. В «Географии» он идентифицирует ал-Махди просто как бербера племени масмуда, проповедника и воина-горца, имеющего преданных учеников, и не упоминает о возможном происхождении его от Пророка. То, что Ибн Тумарт опирался на племенной институт для избрания первого альмохадского халифа, было «новым обычаем в законе Мухаммада» — выражение, которое предполагает порочное нововведение, или бидаа, осуждаемое законоведами.

При описании города Тинмель в Высоком Атласе, столицы Махди, где находится его священная гробница, Йухан­на ал-Асад открыто отмежевывается от претензий Ибн Тумарта. Мечеть там прекрасная, но жители воображают себя сведущими в учении Ибн Тумарта и самонадеянно спорят о нем с каждым встречным чужестранцем, — пишет он, — а учение их «еретическое и порочное». Йуханна ал-Асад, несомненно, думал при этом о претензии Ибн Тумарта на то, что он «непогрешимый имам», то есть Махди, а это, по словам Ибн Халдуна, отдавало шиизмом и ересью[498].