Путевые чудесные приключения барона Мюнхаузена

Когда они стареют, смерти не знают, но превращаются в воздух и исчезают подобно дыму. Что же до питья, они ничего не пьют, и дышат, вместо легких, волосами. У них по одному пальцу на каждой руке, также действуют, как мы своей пятерней. Головы они свертывают под правую мышку, и когда путешествуют, или предпринимают какое нибудь трудное дело, они оставляют их дома, потому что могут советоваться с головой на всяком расстоянии: это обыкновенная их манера. И когда люди старшие или сановные желают знать, что делается вдали от них, между народом, сами они остаются у себя, а голову посылают на посылки; она невидимкой ходит везде, и разузнает разные происшествия.

Желудки у них складываются, как наши дорожные мешки; и когда они не нужны им они оставляют их, как мы оставляем шляпы и перчатки. Одежды они не носят никакой, потому что не боятся ни холоду, ни стыда.

Но что всего занимательнее, лунатики вынимают глаза, как стекла из подзорных трубок, и могут видеть ими, держат ли их в руке или в подбородке. И если, на случай, потеряют, могут заменить их покупными. Поэтому на луне главная торговля — глазная; все улицы и лавки завалены этим товаром. Мода постоянно изменяется; нынче носят голубые глаза, завтра желтые. Знаю, что все это покажется странным, но если хоть тень сомнения останется на вашей душе, съездите сами на луну и тогда убедитесь, что рассказ мой справедлив, как сущая правда.

Глава XIX Сон Барона в пушке и опасное положение его

Первое мое посещение Англии было в эпоху покойного короля. Здесь я имел случай осмотреть все лучшие города и разослать моими друзьям в Гамбурге много дорогих вещей. На возвратном пути я посетил башню Уорф; солнце здесь так палило и я так устал, что принужден был, для отдыха, спрятаться в одну пушку, где преспокойно и уснул. Это было 4 июня, когда здесь празднуется какая-то давнишняя победа. Ровно в час пополудни, нисколько не подозревая своего опасного положения, пушка выстрелила, и я в одну секунду очутился на другой стороне реки, упав на стог сена. Здесь я продолжали спать тем же глубоким сном, до тех пор, пока хозяин не повез продавать свое сено на рынок. Уже здесь разбудили меня вилами, которыми стали разворочивать стог. Пробуждение мое, конечно, было не совсем приятное, потому что удар пришелся по ребру. Вскочив, я спросонок упал на хозяина, сломав ему шею, но не повредив себе. Потом, к крайнему моему утешению, я узнал, что это был дурной человек, и купец-кулак, стараясь купить все дешево, а продать, как можно дороже.

Глава XX Путешествие Барона в горе Этне. Знакомство его с Вулканом. Пребывание внутри кита и кругосветное плавание

С особенным удовольствием я читал путешествие Брайдона в Сицилию; ему же обязан желанием посетить гору Этну. Как я приехал сюда — это вовсе не любопытно. Через три или четыре дня, по приезде, я поднялся на вулкан, с тем, чтоб осмотреть его внутренние части, т. е. спуститься в самое жерло. Предприятие, разумеется, богатырское, но надо же было когда нибудь узнать, что там делается. Вершина Этны так подробно описана, что я не стану говорить о ней; вероятно, вы знаете ее не хуже меня. Осмотрев края кратера, очень широкого и похожего на воронку, я начал думать, как бы спуститься вниз. На этот раз, ничего не пришло на ум лучшего, как спрыгнуть туда со всех ног, что я и сделал. Тотчас же я почувствовал необычайный жар; со всех сторон валился на меня пепел и горячие уголья. Это замедлило мой полет; тяжесть, однако ж, превозмогла и я скоро был в самой сердцевине вулкана, среди раздирающего шума и крика, смешанного с проклятии. Очнувшись и оправившись от страху и боли, я оглянул кругом себя. Вообразите мое удивление, когда я увидел себя в обществе Вулкана и Циклопа; три недели они ссорились, из-за власти и управления, что сопровождалось всеобщим потрясением земного шара. Впрочем приход мой помирил их, и сам Вулкан — очень любезный джентльмен — приложил пластырь к моим ранам, отчего они немедленно и зажили. Потом он угостил меня прохладительными напитками, нектаром и винами, какие подаются на стол только богам и богиням. После этой прелестно-адской закуски, Циклоп приказал Венере обласкать меня, как заезжего странника. Нельзя описать красоты комнаты и роскоши кровати, на которой я отдыхал. Разве только гурии да Султанские жены спят так превосходно, как я провел первую ночь в царстве Вулкана.