Путевые чудесные приключения барона Мюнхаузена

Мачты мы оставили во рту у него за тем, чтоб предупредить на будущее время других от этой ужасной бездны. Первым нашим вопросом было: «в какой части света мы находимся? После разных наблюдений, я решил, что мы плавали среди Каспийского моря; оно было известно мне лучше, чем другим. Как мы попали в него — это непостижимо, потому что оно не имеет сообщений с другими водами. Впрочем один из обитателей Сырного Острова доказал мне, что животное провело нас сюда подземными ходом. Как только я вышел на берег, на меня бросился молодой медвежонок; но я, не дав ему распустить когтей, схватил его руками и так сжал, что он заревел отчаянно и испустил дух. Вы, пожалуй, улыбнетесь над этим подвигом, но это таки было, и я не могу изменить факта.

Отсюда я опять отправился в Петербург. Здесь все изменилось, в несколько лет, как будто я попал в другой город и к другому народу. Поразведав у разумных людей, что значит эта перемена, я узнал, что старый царь умер, а новый сел на престол. Первый был угрюмый чудак, правивший народом не столько по правилам головы и сердца, сколько по правилам своего расстроенного желудка. И так как желудок его страдал постоянными припадками, в особенности дурным пищеварением, то каждый симптом царского брюха был истинным несчастьем для народа. Напротив, другой властитель пользовался полным здоровьем, и в империи его все было весело и в порядке. Чтоб понять этот странный темперамент России, надо знать, что в ней только один царь живет, думает и говорит, а все прочие только смотрят на него и передразнивают. Кто любит фарсы и комедии, тому я советую съездить в Россию и познакомиться с Зимним дворцом. Это превосходнейший балаган фигляров в целом мире.

На этот раз я в Петербурге ничего не сделал, кроме посещения академии наук. Представьте, что здесь рассуждают ногами, а ходят головами. Впрочем, ученое общество очень малое. Оно состоит большею частью из нашей кочующей братии, продажных немцев.

Возвратившись в Англию я был представлен Роберту Пилю; он, как первый министр, ввел меня во дворец королевы, где я рассказал все свои похождения, в присутствии пятидесяти лордов, и за то получил орден подвязки. Вот где истина не пропадает даром!

Глава XXI Прогулка на орле по земному шару

Возник у меня фамильный спор с одним дальним родственником, спор очень важный, и я должен был посетить его на острове Танете. Ожидая окончания процесса, я в то же время пользовался прекрасной погодой и предпринимал утренние прогулки. Заметив однажды черный предмет на вершине высокой горы, я решился подойти к нему, и увидел развалины древнего храма. Они сильно подстрекнули мое любопытство: следы величия и роскошной архитектуры явно показывали, что здесь некогда кипела широкая жизнь. Пораздумав о разрушительной силе времени, я не мог удержаться от слез над этими бренными остатками. Рассуждая о мимолетной гибели всего существующего под луной, я обошел несколько раз вокруг эти развалины. На восточной стороне их уцелели остатки высокой башни, отененной плющом, с плоской кровлей и около сорока футов высоты. Осмотрев ее внимательно, я захотел взлезть на ее вершину, предполагая, что вид с нее будет самый восхитительный. Одушевленный этим желанием я, цепляясь за нити плюща, достиг цели, хоть и не во всем безопасно. Платформа была покрыта свежей зеленью, а посредине виднелась пропасть. Насладившись грандиозной сценой окружающей природы, ясной, живописной и разнообразной, у меня родилось новое желание спуститься вниз, чтоб измерить глубину бездны, которая, вероятно, соединялась с каким-нибудь подземным проходом; но не имея веревки, я не знал, как сойти туда. Перебрав в голове все возможный средства, я бросил камень вниз и стал прислушиваться к эху. Звук долго раздавался, переливаясь в тысячи различных тонов. Слушая его, я вдруг увидел огромного орла, вылетевшего оттуда с необычайной быстротой; не знаю как, но я мгновенно очутился на его спине, и он, расправив свои чудовищные крылья, понес меня на воздух. Ухватившись за его шею, я находил путешествие безопасным и даже приятным. Пролетая мимо горы Моргата, мы встретились с охотником; он выстрелил в орла, и отбил мне пятку у сапога, но не ранил. Отсюда орел полетел на Гибралтарскую скалу, и только что хотел присесть на вершине ее, как раздался залп ружейных ударов: пули свистели над моей головой и градом сыпались из-под перьев птицы: но и здесь мы остались невредимы. Поднявшись немедленно, орел пустился по атлантическому океану, и, поровнявшись с Венсенскими лесами во Франции, быстро упал вниз. Здесь я рисковал перевернуться через его голову и ушибиться до смерти. К счастью, орел сел на высокое дерево, и я имел время оправиться. Не желая подвергаться опасности, я решился освободиться от него, при более удобном случае, когда он поднимется на Альпийские горы или сядет на равное место. Отдохнув нисколько минут, он облетел кругом леса и так громко закричал, что крик его можно было слышать по ту сторону канала.