Путин. Его жизнь и время

Распад Советского Союза оставил духовный вакуум. Мы оказались в некой пустоте, - сказал Путин. Сколько себя помнит большинство россиян, марксизм-ленинизм, даже если он соблюдался с нарушениями, был нравственной основой, которая, независимо от того, принималась ли она, игнорировалась или сопротивлялась, придавала смысл жизни людей. Это была "прекрасная, но ложная песня", - заявил Путин. Теперь, когда она отвергнута, встает вопрос о том, что должно прийти ей на смену? Россия - "не осколок советского блока". У нее будут другие убеждения, другая идентичность и другое понимание своей роли в мире.

Ельцин попытался решить эту проблему после своего переизбрания в 1996 году. В России были разные периоды: царизм, тоталитаризм, перестройка", - сказал он на встрече со своими сторонниками. На каждом этапе была своя идеология, своя национальная идея. Но сейчас у нас ее нет, и это очень плохо. Была создана комиссия, которая обсуждала, что можно сделать. Правительственная "Российская газета" под лозунгом "Кто мы? Куда мы идем?" - объявила конкурс с призом в 2000 долларов США за лучшее сочинение на эту тему. Но этим дело не ограничилось. Через год Ельцин потерял к нему интерес, комитет был распущен, а конкурс свернут без вручения премии.

Путин в то время находился в Москве, работал в Администрации Президента РФ и, видимо, был поражен бесполезностью этой затеи, поскольку, когда в феврале 2000 г. в ходе собственной предвыборной кампании вновь зашла речь об этой теме, он был непреклонен: «Не надо начинать заново искать неуловимую национальную идею. Это тема, о которой люди говорят часто и, как правило, довольно бессмысленно». После выборов, однако, он был менее догматичен. Много копий было сломано по этому поводу, - сказал он в интервью газете "Известия". Национальная идея - это не то, что можно придумать. [Пытаться это сделать] тщетно и бессмысленно. [Но люди меняются, меняется их понимание жизни. Я убежден, что контуры новой общенациональной идеологии уже вырисовываются.

Это был странный выбор слов. Путин не любил идеологий. Он был прагматиком. В 2002 году он сказал польскому историку Адаму Михнику, что «единственно правильный подход к политике в целом - это не быть ни левым, ни правым, ни прозападным, ни антизападным». Важно, чтобы у России был нравственный компас и чтобы она бережно относилась к достижениям прошлого. Ключевыми элементами, по его словам, являются "патриотизм, религиозные и культурные ценности - все то, что... делает нас народом, имеющим свою самобытность, непохожим на других". Это и есть основы российской идентичности. Они формируют каждого человека, и их необходимо сохранить.

С одной стороны, это были банальности типа "материнство и яблочный пирог". Но они давали ключ к разгадке мышления Путина. Патриотизм, религия и "бережное отношение к тому, что у нас есть", то есть к прошлому России, - все это были консервативные вывески. Осенью 2000 года, через четыре месяца после инаугурации, они с Людмилой провели вечер с Александром Солженицыным, бородатым летописцем сталинских лагерей, которым Путин, по его словам, восхищался еще со времен службы в КГБ в Дрездене. Писатель, которому сейчас за 80, излучающий ауру ветхозаветного пророка, вернулся в Россию под триумфальный прием после прихода к власти Ельцина. Он разделял мнение Путина о том, что стране нужна сильная президентская система, но считал, что она должна быть компенсирована низовой демократией, которую он видел в сельских общинах Америки во время своей ссылки в Вермонте и которая напомнила ему о традиционной русской практике соборности, или "собирания вместе" для решения проблем. Он призвал к восстановлению религиозных и культурных ценностей, которые большевистская революция пыталась уничтожить, и заявил, что под руководством Путина "нация заново открывает для себя, что такое быть русским".

Первые шаги Путина после их встречи не совсем понравились Солженицыну. В 1990 г., когда Советский Союз начал распадаться, Ельцин выбрал музыкальное произведение композитора XIX в. Михаила Глинки "Патриотическая песня" в качестве нового гимна России, заменив им советский гимн, воспевавший "великого Ленина" и "торжество коммунизма". Но в композиции Глинки не было текста. Попытки заказать слова на эту музыку ни к чему не привели, и каждый раз, когда вопрос обсуждался в Думе, коммунисты требовали вернуть советский гимн.