Путница

– Боюсь, что нет. Надеюсь, сайеши сумеет укрыть их достаточно, чтобы никто не почуял, просто проходя мимо. Не снимай его, пожалуйста, иначе нам придется туго.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась я.

– Мы идем с тобой, – пожал плечами Шиалл.

– Нет, я не об этом. Что ты сказал про лунное серебро?

– Что о нем никто не должен узнать.

– Да? – невесело хмыкнула я. – Тогда ты малость опоздал со своим предупреждением: весь наш караван, если ты помнишь, уже в курсе. И я вовсе не уверена, что у некоторых (не будем указывать пальцем) хватит ума, чтобы не проболтаться. Удивляюсь, как Янек до сих пор молчит и не мучает меня расспросами.

Эльф тонко улыбнулся.

– Это как раз неудивительно: лунное серебро, как я уже говорил, само выбирает себе хозяина и умеет защищаться от чужих рук. Неужели ты не заметила, что к твоим риалам никто из наших спутников не проявил интереса? Никогда не думала о том, почему о нем так мало известно? Почему даже именитым ворам еще ни разу не повезло украсть подобную вещь?

Я изумленно вскинула брови.

– Что?!

– Лунного серебра на самом деле немало, – с на удивление грустной улыбкой пояснил эльф. – Это – наследие нашего общего прошлого. То немногое, что еще осталось в вашей памяти после ухода крылатых…

– Я думала, это легенда!

– В чем-то, возможно, так и есть. Но каждая легенда содержит в себе крупицу истины. Так и с лунным серебром – когда-то крылатые свободно жили и берегли этот мир от крови, но потом сами не удержались, затеяли собственную, самую страшную войну, и вскоре пали. Ушли, как записано в ваших сказаниях, и это – сущая правда. Они больше не правят миром, не вмешиваются ни во что. Они просто исчезли. Выгорели. Оставили его своим детям и младшим братьям.

– То есть гномам и вам? Эльфам? – недоверчиво уточнила я. – Вы же вроде как свой род от них ведете или я неправа?

Шиалл, засмотревшись на блистающий Кроголин, только вздохнул.

– Когда-то здесь были совсем другие леса. Другие звери, птицы. Животные не боялись человека, а земля родила по три-четыре урожая в год. Не было оборотней, вампиров, не рыскали по окрестностям упыри и крысодлаки… Когда-то мир был юн и почти совершенен, потому что высшие существа следили за ним. А теперь их нет. Теперь остались только мы, вынужденные мириться с присутствием людей, гномов, карликов, троллей… Ваши старые сказки довольно точно описывают последнюю битву крылатых. Про нежить, опять же, многое говорят верно (большинство сегодняшних тварей в здешних краях – такие же отголоски прошлого, как само Приграничье). Люди живут недолго, но хранят память о своих предках точно так же, как храним ее мы, как трепетно берегут гномы… От крылатых только и осталось, что древние легенды да редкие артефакты, почти утратившие силу.

– Считаешь, это плохо?

Эльф прикрыл потяжелевшие веки.

– Не знаю, Трис. Прошлое не вернуть, предательство не сделаешь добродетелью, а сожженную землю не возродишь такой, какой она когда-то была. Наших прародителей тоже не заставишь снова прийти на землю: они действительно ушли. Но что сделано, того не исправишь, их время ушло. Да, мы многое утратили за эти тысячелетия, о чем-то позабыли, с чем-то смирились. Многое потеряли безвозвратно, но многое и обрели. Мы так же многому научились, сами начали отвечать за свои поступки, не оглядываясь на более могущественных и мудрых создателей. Былого единства рас тоже нет, но нам пришлось создавать его заново, по-другому, уже на новых условиях… Так что не знаю, Трис. У меня нет ответа на твой вопрос.

Я задумчиво пожевала губами, косясь на замершего, словно красивая статуя, эльфа. Какое-то время молчала, изучая его безупречный профиль с горящими, словно сапфиры, глазами. Поколебалась, перехватив его мимолетный взгляд, но потом все-таки спросила:

– А они правда умели летать?

– Правда, Трис, – улыбнулся краешком губ Шиалл. – В наших архивах еще сохранились древние записи и редкие свидетельства того, что когда-то крылатые действительно были единым народом. Это были дивные времена. Поистине благодатные, когда крылатые летали под ночным небом, а остальные народы благословляли их мудрость и милосердие. Воистину повелители небес, перед которыми склонялась сама земля… Хотел бы я когда-нибудь это снова увидеть, но не думаю, что доживу до их возвращения.

– Значит, они еще живы?